Читать «Списанные» онлайн - страница 193

— А я сама не знаю, — просто призналась она. — Страшно очень дома одной сидеть. Мама плачет.

Он представил их жалкую квартирку, заснеженную клумбу под окнами, чахлые цветы на подоконниках, вечно несчастного ваньку-мокрого, плачущего по всем бедным замерзшим деревцам и кустикам за окнами; Валенькины грамоты под стеклом, пела в хоре, Валенькины детские рисунки. Хорошо оплетают, славно придумали. Кто раз придет, будет вечно виноват.

— Это я виноват, что она плачет?

— Да никто не виноват, Сережа. Я просто думала… ну совершенно же некуда деваться больше. Я к ним не могу.

Они сейчас у Волошина сидят, корреспонденты там… У корреспондентов рожи злорадные… Думаешь, мне кажется, я права во всем? Мне кажется, я вообще сволочь последняя…

— И все-таки идешь.

— Ну а как, Сережа?

Чуть не разревелась, но сдержалась. Был бы перебор.

— А так, — ответил он. — Справляться со своей проказой наедине. Делать из нее литературу, кто умеет. Жить, будто нет проказы. Есть разные варианты, но маршировать с трещотками, с провокаторами, с ворами в первых рядах — это спасибо.

— Сереж, — заговорила она быстро, подняв на него мокрые глаза. — Сереж, я никого в жизни не любила, как тебя. Ты можешь жить как хочешь, я ничего от тебя не требую. Сережа, пойдем завтра с нами, ради бога, пойдем…

— Это еще зачем?

— Ну не знаю, не знаю я! Почему-то мне кажется, что если будешь ты, они нас не тронут. Ты известный, тебя показывали, ты Тэссе своей пишешь…

— Я уже месяц Тэссе не пишу.

— Сережа, милый, пойдем. Пойдем, пожалуйста. Я с тобой не боюсь, никогда ничего не боюсь с тобой, я даже залететь с тобой не боялась, помнишь?

О, как безупречно она подбирала аргументы, как отлично строила речь; нет, эта девочка не пропадет. Когда-нибудь, лет через двадцать-тридцать, а впрочем, история ускоряется, — в дни, когда я буду листать мое досье, в том числе все эти доносы, которые воображал себе в первые списочные недели… тогда Валя будет королевой, лидером межрегиональной группы, любимицей телевидения, колумнистом обновленного «Огонька». Нас будут презирать за то, что мы не уехали. Пусть. Кончится-то все равно тем же самым.

— Валя. Валь, хватит.

Она хватала его за руки.

— Валь, я просто никуда не выпущу тебя завтра.

— Не выпускай, не выпускай, хорошо. Только пойдем с нами завтра, Сережа, ради бога, пойдем…

Что ты будешь делать! «Кончится тем же самым» — да, это верно не только применительно к истории, это верно применительно ко всему. На простынях, еще пахнущих Викой. Сволочи мы, сволочи, скоты, нет нам названия. И плакала, все время плакала, как тогда, со своим благоверным. Его не удержала, а меня, кажется, удержит.

Она заснула мгновенно, долгая бессонница, наверное.

Что мне теперь делать?

Придется идти.

Это решение заполнило комнату, как сундук. Нечем стало дышать. И во сне он все убегал, убегал.

14

В восемь утра Свиридов сел к компьютеру и открыл сайт Списка.