Читать «Рим, папы и призраки» онлайн - страница 146

В 1525 году Франциск I, король Франции, все еще проливал горькие слезы по утраченной свободе и части армии, погибшей при Павии. На Капри адмирал Солово и фемист продолжали обсуждать ход событий.

— Диббук недолго протянул после того, что вы сделали с ним, — говорил фемист. — Он пал перед еще более беззастенчивым духом, и после того перевороты сменяли друг друга. Сперва еще были умеренные, а потом пошло… радикалы и так далее. Чего можно ожидать от убежденных индивидуалистов? Мне сказали, что одно время существовала даже партия миротворцев.

Солово не проявил интереса к известиям о космических результатах своих трудов: по-видимому, смена закуски целиком привлекла к себе его внимание.

— Итак, адмирал, — промолвил гость, собственными усилиями поддерживая разговор, — на что похожа жизнь, если проводить ее дни в отчаянии?

— На ежедневное упражнение в стоицизме, — отрывисто ответил Солово, — а иногда на испытание… отсюда и возникло мое решение принять ванну. Я обнаружил, что не могу больше продолжать такое существование.

— Значит, ни повторная женитьба, ни маленькие дети, ничто не может отвлечь вас? — поинтересовался фемист явно без особого сочувствия.

— Буквально на мгновения — сексуальное сближение на первых этапах союза, прежде чем успела поблекнуть новизна, — и при рождении детей… Только тогда. Мое проклятие перевешивает даже их очарование. — Помедлив, Солово спросил: — Надеюсь, мою семью — родню и всех прочих — оставят в покое?

— Да, мы не будем привлекать ваших кровных и приемных детей. О них ничего нет в Книге, к тому же времена меняются. Теперь мы разыскиваем других.

— Рад слышать. В них моего немного, нечем привлечь ваше внимание.

Фемист с укоризной глянул на адмирала.

— Но они живут в нашем мире, — сказал он. — А способны ли вы отыскать в своем сердце прощение за родителей?

— И всю семью, — добавил Солово.

— …и всю семью, — согласился фемист.

— Нет, — ответил адмирал.

Уэльсец пожал плечами и отвернулся.

— Холодное, холодное сердце, — пожаловался он наконец, но тем и ограничился. Актерам не обязательно любить режиссера, ставящего пьесу. Феме расставались только с изношенными персонажами. Уэльсец подкрепился еще одним бокалом и неразумно огласил некоторые мысли.

— Мы предоставили вам более интересную жизнь, чем сделали бы они. Без нас вы при своем стоицизме ограничились бы пустыми угрозами… крошечным кулачком, грозящим тьме кромешной. Хотите вы того или нет, мы наделили вас кое-чем, достойным веры. Семья же ваша ограничилась бы лишь отчасти искренним следованием традиции.

Солово быстро взглянул на него.

— И что, — наконец отрезал он, — наделяет вас такой безумной уверенностью… почему вы считаете, что знаете, во что я верил?

— Должен признаться, — проговорил фемист шутливым тоном, — этот вопрос послужил предметом некоторых спекуляций. Мы не предавали этому особого значения, но…

— Я никогда не был теологом, — перебил его адмирал, шокированный тем, что обнаруживает желание внести ясность в столь тайный вопрос. — Но не могу смириться, когда от меня требуют чистеньким оставить материальный мир. Подобное условие слишком жестоко для этой грязной Вселенной. Мужчина делает то, что должен сделать, и тогда — только тогда, — когда может это сделать. И я не могу поступать иначе.