Читать «Куплю свадебное платье» онлайн - страница 109
Светлана Борминская
Мазут и Саркис за выступом несущей стены начали тихо стонать от хохота, ожидая, когда мальчик откроет свою дверь, чтобы войти у него «на плечах». Но Октябрик отчего-то подошел не к своей двери, а к соседской и, засунув туда голову, отклячил круглый зад очень упитанного мальчика.
— Как он ее открыл? — толкнул Саркиса Мазут, на что получил ответ:
— Наверно, она была не заперта.
— Теть Тань, дай чаю! — позвал Октябрик и, не получив ответа, вошел туда…
Мазут и Саркис переглянулись… По лестнице снизу снова кто-то шел. У двери 54-й квартиры они остановились, Мазут с Саркисом услышали обрывки разговора:
— Звони!..
Двое высоких незнакомых мужчин стояли у той же двери, в которую только что вошел олигофрен. Второй из них нажал на кнопку, звонок мелодично спел, и дверь медленно отворилась.
Дальше их показания расходятся. Мазут утверждал, что уже видел раньше этих двоих. Саркис — что видел их тогда в первый и последний раз.
Машину с красноуральскими номерами они не помнили оба, вероятно, те двое приехали на Архангельскую улицу впервые.
По их утверждению, Октябрик из 54-й квартиры не выходил, а дверь открыл муж Тани Дубининой и спросил:
— Вам кого?
— Нам нужно поговорить, — сказали те двое…
— В квартире — маленький ребенок, уже ночь, — не согласился Дубинин и не стал их впускать.
— Ладно, давай здесь, — сказал второй.
— О чем они говорили? — спросила Ольга Леонардовна.
Султанов и Ларюшкин переглянулись и промолчали.
— Мы не слышали, — наконец сказал Ларюшкин и показал прокуренные зубы. — Они говорили тихо…
— Ну, хоть приблизительно, — попросила Ольга Леонардовна, глядя на Мазута (Максуда Султанова).
— Тихо говорили! — повторил Султанов. Но примерно через час все-таки вспомнил отдельные слова разговора:
«— Но я подчиняюсь командиру экипажа…
— Экипаж будет заменен…
— Соболь знает командира экипажа — полетит только с ним…
— Тебе предложат — ты согласишься…
— Я не соглашусь никогда…
— Ты поедешь со мной, а вот
— Я никуда не поеду…
— Если ты откажешься… твоя сучка будет мертва, мы уничтожим вас…
— Смерть где угодно… На ручке входной двери, в почтовом ящике… в конверте, в полотенце, которым ты утираешься, на телефоне, в банке с детским питанием… Ты слышал о таком банкире — Кивелиди?.. Мы изнасилуем твою трехмесячную сучку…»
Ольга Леонардовна помнит каждое слово этого допроса до сих пор, хотя дело об убийстве семьи Сидоровых-Гильзаби не первое и не последнее в ее следственной практике.
На лестницу, по словам Ларюшкина и Султанова, во время разговора выглянула Нина Ивановна и, поздоровавшись, спросила у Виктора Дубинина, не видел ли он ее Октября.
Дубинин промолчал. На нем лица не было.
Октябрик, услышав голос матери, выскочил из квартиры Дубининых и вприпрыжку, дожевывая на ходу какое-то угощение, промчался в свою дверь.
— Промчался, как дурак, — размахивая руками, изобразил олигофрена Мазут.