Читать «Фантастика, 1963 год» онлайн - страница 17

Крабовский опять поймал себя на том, что читает ленту вслух.

— Так, так, — шептал он, — 1925 год. Луи де Бройль постулировал, что первичная материя должна быть, во-первых, спинорной, а во-вторых, обладать спином, равным половине.

Все было хорошо знакомо: Дирак, Иваненко, Бродский, Мирианашвили, Курделаидзе, Вернер Гейзенберг. После 1958 года ничего нового не было сделано. На экране прыгали чистые строчки. Профессор разочарованно вздохнул. Но вот пошли примечания к запросу. Опять знакомые имена творцов геометрического единства мира: Вейль, Эддингтон, Картан, Калюца… Наконец Эйнштейн, Фок, Марков., Мелькали строчки, наполненные фамилиями, датами и наименованиями источников. Напряжение ожидания, с которым Крабовский следил за первыми строками, исчезло. Он уже спокойно проглядывал длинный список, надеясь, что тот скоро кончится.

— Ага, вот и конец! — пробурчал Крабовский, И тут его взгляд вцепился и выхватил из мелькания букв незнакомую фамилию. Виктор Мандельблат, 1938 год, нигде не опубликовано (об этом говорило отверстие, пробитое на третьей линии), источник: личный архив профессора истории Оксфордского университета Чарлза Кронфорда. Лондон, Блумсбери, 6/12. Вот и все.

На экране вновь появилось улыбающееся красивое лицо Володи.

— Володя! Закажите-ка мне билет в Лондон… Я бы мог вылететь… ну, хотя бы завтра утром… Да, именно утром… Большое спасибо, Володя!

Крабовский выключил аппарат и вновь включил его. Соединившись с секретарем, он попросил его разыскать племянника.

Потом профессор опустился в кресло и в раздумье забарабанил пальцами по столу. Света он не зажигал. В потемках как-то свободнее думается. А обдумать нужно было многое. Крабовский так и не определил своего отношения к формуле с Бледного Нептуна. Он хотел на некоторое время избавить себя от мучительной оценки и необходимости сделать правильный и скорый выбор. Он любил работать не торопясь, со вкусом и добираться до всего постепенно.

Но больше откладывать разговор с самим собой он не мог. От него требовалось так немного: ясно и четко ответить на вопрос, верит ли он в ту совершенно невероятную историю, которую поведал Марк. Да или нет? Профессор всегда был немножко нерешителен. Альтернативы его пугали. Но если он видел, что иного выхода нет, то заставлял себя принять твердое решение. После этого отступления назад для него уже не существовало. За этой чертой уже не было места колебаниям.

“Итак, верю или не верю? — мысленно спрашивал себя Крабовский. — Теперь никуда не увильнешь, нужно принять решение. Ну что ж, раз иного выхода нет, попробуем разложить все по полочкам”.

Крабовский взял лист фрелона и провел вертикальную черту. Слева он написал “за”, справа — “против”.