Читать «Всё хоккей» онлайн - страница 218

Дворник бросил охапку листьев в костер и вслед за мной посмотрел на небо.

— Удивительно, перед наступлением осени больше всего звезд. Больше всего листьев, больше всего воздуха. Лето словно торопиться отдать все, что не успело или затаило. А может просто заигрывает с осенью.

— Мне кажется не стоит вообще жечь листья, — сказал почему-то я. Мне казалось, что вместе с листьями дворник сжигает и звезды, и воздух, и все летние дни.

— Так надо, — вздохнул дворник. — Может и деревья валить не надо, и заводы строить не надо. Ведь вообще все сжигают. И письма сжигают. И рукописи. И дома. И даже людей. Вон сегодня сгорел еще один человек. Был он, не было, какое уже имеет значение. Когда жил, никому не был нужен, даже подтрунивали за его спиной, посмеивались. И в основном не видели. Удивительно бывает, человек живет так, что его не видят. А может это и есть самая правильная жизнь, чтобы тебя не видели. Не ты нужен, нужны твои дела. Я вот думаю, можно сколько угодно маячить перед глазами, красоваться, а помрешь, никто на второй день и не вспомнит, как ты выглядел. А вот человек жил неприметно, а помер, все сразу и захотели его увидеть, запомнить навсегда, поплакать о нем, все как-то поняли, как его не хватает. Значит, не зря прожил. Значит, нужен был нам, всем нам…

Я еще больше приблизил руки к огню, мне стало еще холоднее. Я прекрасно знал, о ком идет речь.

— Вы-то здешний? — дворник внимательно на меня посмотрел. — Вроде лицо знакомое.

Лицо могло быть знакомо по моим былым заслугам. Но я об этом умолчал.

— Здешний, — сказал я. — И он тоже нам каждое утро приносил газеты. И я тоже его не видел. И тоже, как многие, ругался, что меня разбудили. И как многим мне теперь пусто без этих утренних звонков.

— Никто даже не знал, как зовут старика, — вздохнул дворник. И помолчал. — А сам он был полуслепой, плохо видел наш мир. А оказалось, это плохо видели мы. Раз даже его не смогли разглядеть. Потерять зрение это еще не значит не видеть. Иметь зрение еще не значит быть зрячим, — мудро заметил вдруг дворник.

— Вы прямо философ.

— А я и есть философ, — просто ответил он. — В прямом смысле. Закончил философский университета. А только закончил, философия как наука оказалась выброшенной на помойку. Или… Или вот как эти листья ее сожгли. Не только листья и книжки сжигаются, но и идеи. Это я знаю. Поэтому придумал для себя лучшую профессию, где можно по-настоящему философствовать и вместо идей сжигать листья. Вот так.