Читать «Всё хоккей» онлайн - страница 151

А Надежда Андреевна продолжала охать и ахать по поводу несравненной красоты Дианы.

— С такой девушкой любой парень чувствовал бы себя счастливым. Сразу видно, такая умная, тонкая девушка. Правда, Виталий Николаевич?

Куда уж правдивее, подумал я, вспомнив, как Диана ловко торговала своей внешностью, как заправская базарная баба. И надо ей отдать должное, могла ловко обвести вокруг пальца самых матерых продюсеров.

Чтобы не отвечать на неестественно возбужденную трескотню Надежды Андреевны, я включил телевизор на всю громкость. И здесь меня ожидал еще один сюрприз. В виде Саньки Шмырева. Поначалу я его даже не узнал. Волосы с помощью геля гладко прилизаны. Элегантный костюм — точно как у меня. Даже такая же рубашка в тонкую полоску. И очень похожие на мои, темные очки. Правда, так изящно небрежно, как я, он носить их еще не научился. Санька вообще мало кумекал в моде, плевал на все шмотки и ни разу за границей не забежал ни в один магазин. Только однажды купил в подарок шелковый платок своей матери. Так потом над ним вся команда смеялась, громко читая вслух название московской фабрики. Он единственный умудрился отыскать русский платок за границей.

Сейчас передо мной предстал другой Санька. В слизанном образе от меня. И я его поначалу не узнал, вернее, не мог согласиться, что узнал. Только когда он заговорил своим низким грудным голосом, мне пришлось смириться, что я вижу своего бывшего товарища, бессеребряника, романтика, свято уверовавшего когда-то, что благородство существует в природе равно как сама природа. Благородство, которое теперь и для него оказалось всего лишь игрой, как хоккей.

Саньку представили как спортивного менеджера, продвигающего (то есть продающий) наших хоккеистов за границами Отечества, в основном в НХЛ. Он от неловкости кашлянул. Но достойно и умно, как подобает настоящему дельцу, ответил на все вопросы. Не забыв упомянуть, что спорт — это государственная, почти национальная идея и этим должны руководствоваться все без исключения спортсмены и спортивные функционеры. Санька ни на секунду не забывал, что он честен и непогрешим.

Но следующего вопроса он не ожидал. Когда его спросили о бывшем хоккеисте-виртуозе Виталии Белых, он, казалось, вечность смотрел с экрана на меня, словно умоляюще спрашивал, что делать? Я ему ободряюще подмигнул. Он виновато вздохнул, не отводя от меня беспомощного взгляда, а потом взял себя в руки и уверенно ответил.

— Да, он когда-то был моим другом. Но, к сожалению, он всегда отличался непринципиальностью. И в спорте думал, скорее, не о своих товарищах, не о чести своего клуба и сборной, своего государства, а лишь о себе. Непринципиальность в любом деле приводит к поражению. И то, что с ним произошло — конечно, случайность, но случайность закономерная. Рано или поздно, он все равно бы упал.

Браво, Санька, браво! Впрочем, в чем мне его упрекать? В целом, он сказал правду, как всегда. Но от этой правды уже веяло нездоровым душком. Я помнил этот навязчивый запах. От которого трудно устоять на ногах. Запах денег и славы. Эта правда была перевернута с ног на голову. Эта правда была насмешкой над правдой. И надо мной. И над Санькиной честностью. Что ж, он продолжает играть в благородство. Но уже по инерции. От этого остались лишь голые фразы и копия честных глаз. Эта игра уже напоминала откровенное шулерство. В котором когда-нибудь уличат и самого Саньку.