Читать «Куприян» онлайн - страница 15
Михаил Петрович Арцыбашев
Он перестал плакать, озверел опять, вышел в сени и молча стал бить жену и таскать по полу за волосы, чувствуя жгучее желание сделать ей как можно больнее.
Матрена не плакала и не кричала даже тогда, когда Егор нашел старую мокрую веревку и начал этой веревкой хлестать ее по чему попало.
Она думала, что так и должно быть, и только, задыхаясь от ужаса и боли, боялась, что не выдержит, пока муж отведет над ней душу, и он ее забьет до смерти.
А еще больше она боялась, чтобы Егор не вывел ее на улицу голую, привязанную к телеге, и не сек ее кнутом при народе, как это было в обычае делать с изменившими женами.
VI
Вечером, когда Егор Шибаев, еще раз, уже слабее, побив жену, немного успокоился и даже стал подумывать о том, что все это еще дело поправимое, да и обычное, — он ушел из избы к винной лавке.
Матрена завязала глаз платком и вышла во двор.
Был хороший, ясный и теплый вечер. Небо было совсем прозрачное, и в нем уже чуть-чуть мерцали звездочки. Внутренность двора, огород и сад потемнели, от них тянуло сырой прохладой и пахло мокрой землей и мокрым навозом.
Матрена стояла на крыльце и одним глазом смотрела через забор на улицу, где слышались звонкие голоса, скрип ворот и мычание коров.
Калитка осторожно скрипнула, и во двор заглянула та самая девчонка, что давеча попалась под ноги Егору. На руках она с усилием тащила Федьку, прижав его поперек живота, чем он нисколько не смущался.
Девочка остановилась у калитки и боязливо смотрела на Матрену. Федька тянулся к матери и пускал пузыри.
— Поди сюда, Анютка, — позвала Матрена.
Девчонка нерешительно зашлепала босыми ногами. Федька замахал руками и издал хлипающий звук.
Матрена взяла его на руки.
— Ушел? — тихо спросила Анютка.
Матрена махнула рукой.
— Би-ил? — тихо протянула девочка.
Матрена вздохнула.
— Ишь ты, — с удивлением сказала Анютка и сейчас же затараторила скороговоркой: — К винной пошел, сердитый такой!. А у него на шинели мидаля баальшущая!.. Дядиньке Куприяну сказать?
Матрена опять вздохнула и промолчала.
— Я скажу… сказать? — Матрена кивнула головой.
— Чтобы пришел, скажу… А куда ж ему придтить? — с деловым видом спросила Анютка.
Матрена подумала и потупилась.
— Чтобы на огород… Задами пусть придет… завтра к вечеру… Скажешь?
— Я скажу, я скажу… А теперь, тетка Матрена, я пойду, я боюсь…
— Ну, иди…
— Пойду… Так сказать?
— Скажи.
— Ужо скажу.
Анютка шлепнула пятками, выскочила за ворота и зашлепала по улице, из всех сил топоча ногами.
Матрена осталась одна, смотрела одним глазом на улицу и тревожно прислушивалась, думая, что муж придет пьяный и опять будет бить ее.
Тело у нее болело и ныло и в груди чувствовалась какая-то тяжесть. Она плюнула и долго не могла выплюнуть сбившейся мокроты.
Федька заснул, свесив голову с ее рук.
Матрена тихо прошла в каморку, нагромоздила на лавку тряпья и уложила спящего Федьку, загородив его, чтобы не упал, двумя пеленами.
Потом она опять вышла на крыльцо, села на ступеньки и тогда уже тихо и горько заплакала, опустив голову на рукав. Она чувствовала себя несчастной не оттого, что тело у нее было избито в сплошной синяк, не оттого, что ждала новых побоев, а оттого, что не могла представить себе будущей жизни, казавшейся ей какой-то темной и страшной дырой.