Читать «Мастерская несбывшихся грез» онлайн - страница 43

Вот так я и был принят в братство масонов города Йорка, где, к своему удивлению, встретил Айниго Джонса, с которым расстался три дня тому назад в нашей мастерской! В связи с этим событием состоялась небольшая церемония, где я должен был поклясться на Библии, что буду хранить тайну. Аристократы сидели здесь рядом с мастерами и даже с простыми ремесленниками. В этой среде я нашел очень человечные и братские отношения. Несколько лиц совершили некий ритуал, заимствованный, как мне показалось, из истории Соломонового храма, после чего все уселись за стол, и состоялся пир, во время которого пастор с длинными усами спел довольно резким голосом несколько гимнов.

Нам много приходилось работать с Беном Джонсоном, иногда с Семюэлом Дениэлом или Френсисом Бомоном. Эти авторы обожали театральные действа, где изобиловали всяческие машины. Самыми блестящими нашими постановками были «Оберон, князь фей», «Кевершемская маска» и «Возвращение Золотого века»; но назвать их все я затрудняюсь. Королевский двор был очень лаком на эти спектакли, где мы спускали ангелов с потолка на облаках из ваты, в то время как переодетые в чертей негры размахивали факелами. Мы использовали все то, что предлагала нам литература по эмблематике, в частности, «Иконология» Рипы и девизы Альчати. Разве вселенная не была иероглифом, который театр имел за обязанность показывать сквозь пелену художественного вымысла? А разве сама эта пелена не напоминала вселенную в ее отношении к Богу? Шекспир разбудил «чудесную манию» изобретательности. Уловки искусства происходили из самой глубокой философии.

Я старился, продолжая рисовать и готовить празднества, в которых сам не участвовал. Айниго Джонс, главный управляющий строительными объектами Короны, всеми восхваляемый архитектор, не прекращал возводить дворцы, которые отличались суровой роскошью, и эта деятельность не могла не отразиться на его характере и постепенно он стал далек от мира, превратился в настоящую статую, для которой сам же служил пьедесталом. Чемберс погиб на дуэли, возникшей вследствие пустячной ссоры. Моя Теодора возвратилась ко мне. Она сыграла около дюжины Диан и столько же Юнон в маскарадных представлениях, создаваемых нашими авторами. Ее последним выступлением была роль Хлориды в знаменитой «Chloridia» которую ставили при дворе и где она снискала настоящий триумф. А был тогда 1631 год – уже! Именно в том году Джонс поссорился с Джонсоном, каждый утверждал, что именно он изобрел театр масок. Писатель Бен Джонсон был душой нашей деятельности, в то время как Айниго Джонс был ее телом. В конце концов, королевский двор и критики, после того как слишком долго восторгались телом, обходя вниманием душу, восхваляли машинерию, не замечая текста, постепенно начали приходить к выводу, что декорации – это лишь скелет, весьма часто мало соответствующий литературному произведению. Два компаньона, работавших вместе двадцать семь лет, расстались, несмотря на мои усилия их помирить. Точнее говоря: мое вмешательство было расценено как неуместное и одним, и другим. Меня попросили оставить мастерскую, где я работал с момента своего приезда в Лондон. Это было горькое разочарование.