Читать «Женщины в его жизни» онлайн - страница 24

Она стала брокером по продаже антиквариата и имела дело преимущественно с английскими и европейскими дилерами и ведущими художественными галереями, а затем открыла свой офис в центре Манхэттена. Она покупала и продавала редкостные вещи и изделия высокой художественной ценности, очень дорогие картины, словом, то, что нередко появлялось на аукционах «Кристи» и «Сотби» в Лондоне и пользовалось повышенным спросом. Ее познания в живописи и предметах искусства достигали высокого уровня. Немаловажную роль играл и ее от природы зоркий критический глаз подлинного эксперта, мгновенно отличавшего подделку. Эти способности плюс безукоризненный вкус и талант проворачивать куплю-продажу обеспечили ценнейшее сочетание необходимых слагаемых успеха. С самого начала ей сопутствовала удача, служившая поводом для его особой гордости. И тем не менее ему по-прежнему хотелось видеть дочь в своем офисе, работать с нею бок о бок.

Возможно, это было еще не поздно. Быть может, ему еще удастся сманить ее в «Уэст Интернэшнл». Лишь бы они помирились. И он решил добиться этого. Он вспомнил свою мать, говорившую: «Сердечные раны латать никогда не поздно, Максим. Никогда не поздно начать все с начала, воротиться к любимому, помириться». На протяжении многих лет мать часто повторяла эти слова, и он всегда ей верил. И продолжал верить, потому что эта вера укрепляла в нем надежду на то, что он отвоюет Аликс обратно и они вновь станут близки, как были когда-то.

Никогда и ни по кому он не скучал так, как по своей дочери. В особенности сейчас. Он чувствовал себя прямо-таки потерянным. И тот факт, что ему придется отложить свидание с ней на несколько дней, причинял ему почти физическую боль, затаившуюся где-то в груди. Он страдал как никогда раньше.

Впрочем, нет, строго говоря, это было не совсем так. Подобную тоску он уже испытывал однажды – острейшую тоску. Это было давно, очень давно.

И то была тоска по Урсуле.

Взгляд Максима вернулся к фотографии Аликс.

У нее были такие же белокурые волосы и такая же безупречная фигура, как у Урсулы. Такие же красивые, исполненные спокойной мечтательности светящиеся глаза.

УРСУЛА. Он сознавал, что с недавних пор стал думать о ней чаще, и его удивляло, отчего в последнее время мысль о ней так часто приходила ему на ум. Не его ли болезненное чувство к Аликс эхом отзывалось в душе. Эхо это – Урсула, женщина, которую он некогда любил с невероятной силой, целиком и безраздельно отдавшись этому чувству. Чувству, похороненному так глубоко, что он даже испугался, когда несколько недель назад лицо этой женщины вдруг явственно предстало перед его мысленным взором впервые за много лет. Воспоминания об Урсуле нахлынули с новой силой и проступили со всей четкостью.

Он отпер верхний ящик письменного стола и засунул руку в глубину, пытаясь достать спрятанный там черный кожаный бумажник. Он извлек изображение Урсулы, моментальный черно-белый фотоснимок, уже довольно поблекший. Но время было не властно над этим горящим взором, сияющей улыбкой, сулившей веру и надежду.