Читать «Женщины в его жизни» онлайн - страница 236

Он выглянул из окна машины, катившей по Курфюрстендам.

Берлин, подумалось Максиму. Будучи вдали от этого города, Максим ощущал его как некую ноющую точку в глубине сознания. Иной раз он чувствовал, что у города припасена для него какая-то особая тайна, однако к чему она имела отношение, он не знал. Бывало, ему казалось, что сюда его упорно тянула ностальгия, воспоминания о родителях, о раннем детстве. Но теперь он узнал, что в Берлин его привело еще и желание повидать Ирину Трубецкую.

Когда он впервые возвратился в свой родной город в 1950 году, то остро ощутил потребность Ирины в нем. Теперь же понял, в чем была причина. Он был для нее связующим звеном с его родителями, в особенности с его отцом – любовью всей ее жизни.

Фактически ведь и она для него являлась тем же… связью с прошлым. Ирина была сверстницей его родителей, их современницей, их близким другом, постоянно бывала в их компании. Потому она и могла так много рассказать ему о них. Больше, чем в известном смысле могла Тедди. Он с Ириной всегда говорил о родителях, иногда очень подолгу, и она частенько далеко уходила в воспоминания о времени, проведенном вместе с ними, и в ее рассказах они поистине оживали – она умела рассказывать. Оживали для нее и для него, и это было хорошо для них обоих, больше им ничего и не требовалось.

Ему вдруг пришло в голову, что, поскольку он сын Зигмунда Вестхейма, Ирина, возможно, видела в нем свое собственное дитя, что могло бы родиться у нее с Зигмундом, сложись иначе их жизни.

Ох уж эти мне сложности души человеческой, подумал он и вдруг почувствовал тепло оттого, что оказывал финансовую поддержку этой женщине и ежегодно ее навещал. Он был теперь уверен, что помогал ей чувствовать себя менее одинокой.

Максим с Ириной провели чудесный вечер вместе, как бывало всегда при его наездах в Берлин. Они болтали и смеялись, сполна насладились обществом друг друга за ужином, и потом, выполняя свое обещание, он пригласил ее в дансинг одного из клубов на Ку'дамм.

Они продолжали смеяться и болтать, покидая клуб в два часа ночи. Максим энергично, с чувством взял ее под руку, и они двинулись по Курфюрстендам, наслаждаясь свежестью и прохладой ночного воздуха.

Как всегда по субботам, в клубе было полно народу и табачного дыма, а в последний час дышать было просто нечем в тесноватом помещении дансинга. Так что, хотя на улице было почти жарко в эти ранние часы августовского воскресного утра, на воле они оба почувствовали большое облегчение.

Они шли так молча минут десять, когда Максим окликнул проезжавший таксомотор. Едва они уселись поудобней, как шофер обернулся, внимательно поглядел на них в сумеречном свете салона и сказал:

– Они строят баррикаду.

– Кто? – спросил Максим, хмуря брови, не понимая, о чем говорит таксист.

– Восточные немцы, – сказал водитель. – Коммунисты.

Максим почувствовал, как Ирина рядом с ним цепенеет, и посмотрел на нее прежде, чем сказать:

– Где? Где они строят баррикаду?