Читать «Женщины в его жизни» онлайн - страница 194
Барбара Тейлор Брэдфорд
Он отложил письмо и нашарил носовой платок. Вытер текущие из глаз слезы, сунул платок обратно в карман, долго-долго сидел на стуле, мучимый внутренней болью, чувствуя, что часть от него отрезана.
В конце концов он вложил письмо обратно в конверт и подошел к комоду. Выдвинул ящик, достал бумажник отца, спрятал в него письмо, после чего положил бумажник рядом с резной деревянной лошадкой и закрыл ящик.
«Мамочка, мамочка», – прошептал он печально и с болью. Ему была невыносима мысль, что никогда больше он не увидит ее, не услышит ее голоса, не угреется в ее объятиях, не почувствует аромат ее духов «Лилии долины», которыми она всегда пользовалась. Он не мог поверить, что никогда больше ему не гулять по лесам с отцом и не ходить с ним под парусом по озеру и что им уже не работать вместе в «Вестхейм банке», когда он станет взрослым. Эти планы они всегда строили вместе. «Папа, папа», – почти беззвучно воскликнул он и почувствовал, как защемило сердце. Он зажмурился. В голове у него раздавалась музыка в исполнении отца, он слышал звуки фортепиано в отцовском доме на Тиргартенштрассе…
Он взял фотографию матери и отца в вечерних туалетах и, застыв, смотрел на нее, а слезы опять капали на стекло. И вдруг Максим понял, что эта печаль внутри него никогда не уйдет. Она поселилась в нем навсегда. На всю жизнь.
ЧАСТЬ 4
АНАСТАСИЯ
ПАРИЖ, 1959
Возлюбленный мой начал говорить мне: встань,
возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди!
Вот зима уже прошла; дождь миновал, перестал;
цветы показались на земле; время пения настало,
и голос горлицы слышен в стране нашей.
Песнь песней Соломона, 2; 10, 11, 12
38
Поднимаясь по широкой лестнице, она слышала голос девушки. Голос этот плыл сверху ей навстречу, струясь в теплом июльском воздухе, легкий, лиричный, исполненный музыкальности голос, особенно пленительный еще и потому, что он был такой естественный, лишенный всякого кокетства.
Идеальный голос для сцены или экрана, подумалось Марго Деревенко, но, слава Богу, амбиции девочки в этом направлении не простирались. А если даже и было бы так, ее отец никогда не разрешил бы дочери стать актрисой. Он слишком хорошо знаком с этим жестоким и призрачным миром, чтобы рисковать своей дочерью, позволив ей окунуться в него. У площадки второго этажа она задержалась, чтобы послушать еще; одной рукой она взялась за полированные дубовые перила, в другой была маленькая корзинка со свежесрезанными белыми цветами из сада. Теперь слова девушки были слышны ясней и отчетливей, и Марго догадалась, что та разговаривает с портнихой.