Читать «Женщины в его жизни» онлайн - страница 118

– Все снова ожило, тетя Кетти! Наконец-то отбой, слава Богу! Можем возвращаться в дом. Ребята, пошли!

– Можно мы игру заберем с собой, Тедди? – спросил Максим, подняв наконец, голову.

Она кивнула и вышла в сад.

Тедди смотрела на небо. По нему совсем недавно пролетали сеявшие смерть торпеды. Чернильно-черный, усеянный звездами бархат неба был изумительно красив, исчерченный косыми скрещениями белых прожекторных лучей, вспыхивавших на редких облаках. Там и сям небо подсвечивали багровые зарева многочисленных пожаров. В этот вечер, как и во многие другие такие же, Лондон был в огне.

Огромное количество пострадавших, боль, горе, отчаяние и разруха – это и есть наша повседневная жизнь, подумалось Тедди. Она вдруг ощутила неимоверную тяжесть от мысли, что впереди их всех ждет еще очень много тяжких испытаний, через которые предстоит пройти, прежде чем вернется мир на эту взбудораженную, вздыбленную войной землю.

Она быстро прошла по садовой дорожке к дому. В душном августовском воздухе едко пахло дымом, взрывчаткой, паленым деревом и металлом. Несмотря на теплоту летней ночи, ее знобко передернуло, когда она представила себе картину разрушений, неминуемо происшедших в нескольких кварталах от их дома. Сирены «скорой помощи» и пожарных машин делали это воображаемое зрелище еще более страшным. Да, работы Красному Кресту и бригаде «скорой помощи» Св. Джонса, а также другим спасательным подразделениям хватит на всю ночь.

Теодора поднялась по ступенькам к «французской» двери в сад, распахнула ее и остановилась на пороге затемненной прихожей. Когда раздался сигнал воздушной тревоги, тетя Кетти выбежала из дома и оставила радио на кухне включенным. И сейчас по коридору плыл знакомый голос любимицы армии и флота Веры Линн. Военные полюбили ее после ставшего очень популярным радиоспектакля «Искренне Ваш».

Тедди прислонилась к дверному косяку, слушая в исполнении Линн одну из самых распространенных песенок военных лет. «Быть Англии всегда, покуда есть дорожка к дому, среди хлебов и рощ. Быть Англии всегда, покуда шумят города и по улицам стучат миллионы ног».

У Тедди подступил ком к горлу, она все стояла и слушала, как Вера Линн поет песню. И неожиданно для самой себя она оказалась перед непреложным фактом: она не желала жить нигде, кроме Англии.

Она подумала о Вилли Герцоге, и сердце у нее защемило. Ему отчаянно хотелось в Америку. Никогда раньше это желание не было в нем так сильно, во всяком случае, такое впечатление складывалось по его письмам последнего времени. Возможно, имелся способ заставить его передумать, уговорить его обосноваться здесь, в Лондоне. Безусловно, ей надо будет попробовать. Она должна – во что бы то ни стало… И тут вдруг она поняла, до конца осознала, какое значение для нее теперь имеет эта страна. Здесь она чувствовала себя в безопасности, под защитой закона, и сама она очень англизировалась за эти пять лет, так же как Максим. Она знала, что отчасти это произошло под влиянием Урсулы Вестхейм, – той хотелось, чтобы они полюбили эту страну, и Англия была постоянной темой их разговоров еще в Париже в 1939 году. Урсула до небес превозносила все положительные стороны жизни этого государства, уверяя, что это самое лучшее, самое справедливое, самое демократичное и цивилизованное место на земле, и Тедди всему тому нашла подтверждение. Ну и наконец, была еще тетя Кетти, прожившая здесь сорок лет и ставшая заправской лондонкой.