Читать «Ченслер» онлайн - страница 78

И вот я покидаю свое место, ползу, как животное, ищу не глазами, а носом, скольжу под парусами, между шестами, с осторожностью кошки: только бы не привлечь внимание своих спутников.

В течение нескольких минут я рыщу по всем углам, руководствуясь, словно ищейка, обонянием. Иногда я теряю след — то ли удаляюсь от цели, то ли падает ветер, — а иногда запах начинает раздражать меня с особенной силой. Наконец-то я напал на след и чувствую, что иду прямо к цели!

Я нахожусь как раз на переднем конце плота, у правого борта, и ясно ощущаю, что здесь-то и пахнет копченым салом. Нет, я не ошибся. Мне кажется, что сало у меня здесь, на языке, рот наполняется слюной.

Теперь мне остается залезть под широкую складку паруса. Никто меня не видит, не слышит. Я ползу на коленях, на локтях. Протягиваю руку. Пальцы схватывают предмет, завернутый в кусок бумаги. Я быстро придвигаю его к себе и рассматриваю при свете луны, показавшейся в эту минуту над горизонтом.

Нет, это не обман зрения, я держу кусок сала. В нем меньше четверти фунта, но он достаточно велик, чтобы на целый день утишить мои муки! Я подношу его ко рту…

Кто-то хватает меня за руку. Я оборачиваюсь, с трудом удерживаюсь от рычания. Передо мною буфетчик Хоббарт.

Все объясняется: и поведение Хоббарта, и его относительно хорошее здоровье, и лицемерные жалобы. При переходе на плот он сумел припрятать немного провизии и питался, в то время как мы умирали от голода. Ах, негодяй!

Да нет же! Хоббарт действовал умно. Я нахожу, что он человек осторожный, смышленый, и если ему удалось сохранить немного пищи тайком от всех, тем лучше для него… и для меня.

Хоббарт другого мнения. Он хватает меня за руку и старается отнять кусок сала, не произнося при этом ни слова; он не хочет привлекать к себе внимание товарищей.

Я тоже заинтересован в том, чтобы молчать. Как бы еще другие не вырвали у меня из рук добычу! И я борюсь молча, с тем большей яростью, что слышу бормотанье Хоббарта: «Мой последний кусок! Последний!»

Последний? Надо добыть этот кусок во что бы то ни стало! Я хочу его! И получу! И я хватаю за глотку своего противника. Раздается хрип, но вскоре Хоббарт затихает. Я жадно впиваюсь зубами в кусок сала, крепко держа одной рукой Хоббарта.

Отпустив, наконец, несчастного буфетчика, я ползком возвращаюсь на свое место. Никто меня не видел. Я поел!

47. ВОСЕМНАДЦАТОЕ ЯНВАРЯ

Дожидаюсь рассвета со странной тревогой! Что скажет Хоббарт? Мне кажется, он имеет право выдать меня. Нет! Это нелепо. Ведь я расскажу обо всем, что произошло. Если станет известно, как жил Хоббарт, когда мы умирали от голода, как он питался тайком от нас, в ущерб нам, товарищи безжалостно убьют его.

Все равно! Хотелось бы скорей дождаться дня.

Муки голода утихли, хотя сала было так мало — один кусочек, «последний», как сказал этот несчастный. И все же я не страдаю, но, говоря откровенно, меня терзает раскаяние: как же я не разделил эти жалкие крохи с моими товарищами? Мне следовало подумать о мисс Херби, об Андре, об его отце… а я думал только о себе!