Читать «Александр Солженицын» онлайн - страница 716

43 «Чётки с красным сердечком сохранились. Они сделаны из хлеба, не самого мягкого; они не протухают; они, как камешки, вечные. Позже я сам сделал себе более простые чётки из пробок, хороший материал, никакого запаха. Мне для проверки строк был нужен чётный десяток и нечётный десяток, всего двадцать. Я хорошо помню каждую строчку, которая падает на 10, на 20, на 30, на 40, на 50, на 60, на 100» (из пояснений А. И. Солженицына, 2001 год).

44 «Однажды, когда мы строили БУР, туда повели заключённого. Зэк попросил карандаш; и я со стены кинул ему свой огрызок; мне можно было иметь карандаш, но нельзя было его в БУР передавать. Зэк схватил, но тут же надзиратель карандаш у него отобрал, а меня засёк, и объявил, что даёт мне трое суток карцера. Я ждал в течение двух, трёх недель, каждую минуту, что меня выдернут в карцер, но такая была туда очередь, мы же не достроили БУР, и там было ограниченное количество камер, что попасть в карцер мне так и не пришлось». (Из пояснений А. И. Солженицына, 2001 год).

45 «Стукачи, — писал Панин, — были самыми страшными и опасными врагами. Чекист без стукача бессилен. Количество заключённых, уничтоженных вследствие предательства, провокаций и клеветы, огромно и сравнимо лишь с погибшими от искусственно созданного в лагерях голода. Ни блатные, ни комендатура, ни надзорсостав, ни сами чекисты без помощи стукачей не смогли бы нанести и малой части того урона, который был обеспечен их деятельностью. Около лагерной больницы находился барак, заполненный чахоточными молодыми людьми, заработавшими болезнь в карцерах, в основном, зимой. Все они были жертвами стукачей. Из-за них были переполнены карцер, изолятор, бур. Чувство мести и ненависти против них накопилось и ждало лишь выхода».

46 В 1976 году швейцарский журналист П. Холенштейн сообщил Солженицыну, что в Москве и Восточной Германии существует целое собрание «документов», наподобие «доноса Ветрова», на основе которых криминолог Франк Арнау готовит разоблачительную книгу. Арнау предложил Холенштейну 25 тысяч швейцарских франков за участие в публикации, но тот отказался, усомнившись в подлинности бумаг. Предложение журналиста провести экспертизу почерка Арнау не принял.

47 «Одному из заключённых, Раппопорту, велели переписать (скопировать) список, и он увидел, что там из всего этапа два или три человека были вычеркнуты, в том числе и я. То есть я уже был вписан, а потом вычеркнут. Наверное, потому что срок кончался; обычно малосрочников не перемещали». (Из пояснений А. И. Солженицына, 2001 год).

48 Рассказ героя «Ракового корпуса» Костоглотова, унаследовавшего историю болезни автора романа, дополняет картину. «Мадам Дубинская дала согласие. Дала согласие, зная, что я ходить не могу, что у меня швы не сняты, вот сволочь!.. Ну, я твёрдо решил: ехать в телячьих вагонах с неснятыми швами — загноится, это смерть. Сейчас за мной придут, скажу: стреляйте тут, на койке, никуда не поеду. Твёрдо! Но за мной не пришли. Не потому, что смилостивилась мадам Дубинская, она ещё удивлялась, почему меня не отправили. А разобрались в учётно-распределительной части: сроку мне оставалось меньше года».