Читать «Порнограф» онлайн - страница 49

— Дядь Вань! А, дядь Вань?! — вопили пацанята, пылящие с кручи. Тама… Москва званяет!

— Чего? — едва не утоп в набегающей волне. — Что за шуточки, мандовошки?

— Не! Во те крест! У правлении телефонють!

Трудно передать мои чувства — это все равно, что, если бы землянин купался в марсианских каналах и вдруг… Черт знает что! Нет спасения от угарной цивилизации. Однако вспомнив, что самолично оставил записку о местоположении своего бренного тела, вылез из речной неги и потрусил по пыльному большаку. За ребятишками и своими мыслями: что могло такое произойти, чтобы тревожить меня на краю земли? Главное, чтобы все было хорошо с Марией и её подружкой Юлечкой Титовой, надеюсь, девки не навернулись на проклятых колесных роликах?

Когда сквозь космический треск, я услышал знакомый, гортанный голос своего неутомимого друга Сосо, то от возмущения потерял дар речи. Как, это опять он? Ну, совсем потерял совесть, блядь!

— Не понял, ты о чем, Ваня? — кричал Мамиашвили. — Приезжай срочно. Мы все ждем! С нетерпением.

— Кто это все?

— Вот, Могилевский из Малайзии… вернулся. У него тут идеи.

— А я отдыхаю, ёц-чмоц-перевертоц, — резал правду-матку я. — От всех вас.

— Идея на мешок денег, — не слышали меня. Или делали вид, что не слышали.

— Чего? Фотографировать?! Ни за что!

— Что-что?

— Что делать-то?

— Это не телефонный разговор, кацо, — интриговал, подлец. — Тут Сашенька тебе привет передает, да? И Софочка… воздушный поцелуй.

О, Бог мой! Только не надо эфирных минетов! Что же произошло в столице за короткое мое отсутствие? Думаю, не обошлось без идейного вдохновителя всех авантюр — Мойши Могилевского, сукиного сына, своего себе на уме народца. Ой, только не надо меня обвинять в каких-то шовинистических настроениях. Для меня главное, чтобы человек хороший был. Я и с папуасными каннибалами буду дружить. При условии, что антропофаги не поджарят меня, как барашка.

Я мог не ехать. Вновь кидаться головой в омут грошовых страстишек и волнений? Забиваться в переполненные вагоны подземки, чтобы нюхать амбре чужих подмышек, мечтая о просторах отчего края? Травится родной водочкой, закусывая её мясными котлетами «де воляй» из чилийского картофеля? И принуждать себя работой, не споспешествующей вере в человека здравомыслящего? Однако к вечерней зорьке начал испытывать мутное, как болото, беспокойство: огни города, простите, манили. Мой организм пропитался синим оздоровительным озоном Лопушиного Оврага и теперь маялся от скуки и праздности. Что делать в раю грешнику, отравленному выхлопными газами преисподней?