Читать «Конец Желтого Дива» онлайн - страница 67

— Ну ладно! Уж пришибу тебя, хоть за дело сяду — погань уничтожу!

Толстяк вдруг обмяк, неловко попятился, плюхнулся на стул и вдруг фальшиво расхохотался:

— Положи на место счеты, сумасшедший! Я ведь только пошутил. Сколько тебе нужно чаю?

— Четыре ящика.

— А апельсинов?

— Сколько дадите.

— Ну нельзя быть таким серьезным, совсем шуток не понимаешь. Как у тебя дома-то, детишки живы-здоровы?

— Да. Живы. И здоровы.

— А жена все еще учится?

— Учится.

— Я тебе все выдам, друг, но ты должен подбросить мне хоть двадцатку. Если я с тебя ничего не сдеру — непременно заболею. Пожалей меня…

— У меня нет ни копейки!

— Дай хоть рубль, чтобы я смог пообедать.

— В кармане у меня ничего, кроме автобусных абонементов.

— Ну ладно, давай хоть абонементы.

Отдав толстяку два абонементных билета, завмаг взял листок бумаги, на котором было выведено многозначительное слово «Фактура», и пошел прочь. А толстяк стал больно щипать себя за бока и хлопать ладонью по голому черепу, приговаривая: «Ох, какая же я тряпка, невозможная тряпка, и притом половая тряпка!» Однако вспомнил про очередь и снова приосанился…

Начали заходить еще завмаги. Эти особо не спорили, выкладывали то, что просил толстяк, и отправлялись за товаром довольные. Довольно потирал руки, само собой, и наш толстячок. Да и я не имел оснований для недовольства: фотоаппарат мой и магнитофон работали безостановочно, значит, задание свое я выполнял как следует. Весело чувствовала себя и волшебная моя шапочка: как-никак немалую услугу оказывала она сегодня нашей родной милиции!

Толстячок начал заносить в толстую общую тетрадь список взяток, полученных сегодня. Чтобы лучше сфотографировать, я влез на стол, широко раздвинул ноги, — между ботинками оказалась строго разграфленная тетрадь — и с полчаса мы с завмагом работали молча и сосредоточенно. Затем толстяк принялся считать деньги, негромко напевая себе под нос что-то лирическое… Потом запихал деньги в пухлый портфель, любовно чмокнул его в пузо и нагнулся, чтобы отпереть несгораемый шкаф.

Я не спеша поднял портфель: в нем деньги, добытые нечестно, и толстяк не имеет на них никаких нрав. С другой стороны, мне, правда, тоже не приказано конфисковать их; поэтому, решил я, посоветуюсь с Салимджаном-ака, а пока припрячу на крыше склада. Никуда они не денутся.

Когда я опустился вниз, надежно захоронив портфель, толстячок носился по складу, как курица-наседка, потерявшая цыплят. Вот он подскочил к грузчику, который перетаскивал тяжелые тюки, схватил его за грудки, поволок к себе в кабину.

— Ну-ка, милейший, выкладывай денежки! — потребовал он.

— Какие такие денежки? — удивился рабочий.

— Те, которые ты сейчас упер!

— Да господь с вами, я и не знаю, о чем вы говорите!

— Я же сам видел, как ты заграбастал портфель с деньгами.

— Да убей меня бог, если я хоть видел этот ваш портфель!

Толстяк до самого вечера носился по складу и своей кабине, разыскивая портфель; представляете, он искал его даже под соломинкой, лежащей у порога! И, разумеется, без толку. К концу дня он исщипал и избил сам себя так, что еле держался на ногах. И все время повторял: «Что я теперь скажу жене, этой карге, ведь она меня со свету сживет?!»