Читать «Конец Желтого Дива» онлайн - страница 66

— Сто рублей, хозяин.

— Гони сто пятьдесят, и десять ковров твои.

— Сто десять, хозяин…

— Ну ладно, давай сто сорок и покончим на этом. Ты ведь мне почти что брат!

— Дам сто двадцать, хозяин, ведь вы мне ближе, чем родной отец!

И эти два «брата» начали свирепо торговаться за каждый рубль, как на толкучке — только что не лупят друг друга. Наконец сошлись на ста двадцати пяти рублях взятки. Завмаг выудил из глубин кармана денежки, а завскладом протянул за ними лапу. Щелк! Мулла Хашимджан, само собой, зафиксировал милую сценку на память. Будем надеяться, скоро раздам карточки, и родные, поглядывая на них, будут носить передачки… А магнитофон был включен давно.

Кланяясь, спотыкаясь и рассыпая приветствия, в дверях появился еще один завмаг. По мере его приближения с лица толстяка сходило нечто, похожее на улыбку, появившееся при получении ста двадцати пяти рублей. И когда очередной завмаг вошел в кабину, перед ним снова были злые, колючие глазки и жестоко поджатые губы.

— Здравствуйте… Бог вам в помощь…

— Чего-чего? Помочь? Ишь чего захотел, бездельник! Может, тебе свою зарплату отдать, оставить детишек голодными, неодетыми, необутыми…

— Простите… Но я сказал… бог в помощь…

— Как же! Поможет он тебе! Чего надо, говори!

— Да вот… за товаром приехал, ака…

— Что ж, ладно. Дам я тебе сахару.

— Так ведь своего сахара некуда девать: который уже месяц только сахар и выдаете мне.

— Ну, бери тогда мешков сто соли.

— Зачем мне соль? Себя солить буду, что ли?!

— А у меня больше ничего нет.

— Я слышал, вчера привезли апельсины, индийский чай. Вот давайте эти товары, то-то обрадуются покупатели.

— А меня? Меня-то кто обрадует?

— Вас пусть ваша женушка обрадует.

— Ты еще грубишь! Ничем не могу помочь тебе, склад пуст.

— Апельсины и чай привезли вчера. Знаю точно.

— Но чтобы привезти их, мы здорово поистратились…

— Ерунда!

— Вон отсюда!

— Я буду жаловаться, дойду до ОБХСС!

— Вон отсюда, тебе говорят! Ты мараешь высокое звание работника советской торговли! — Грохнув кулаком по столу, толстяк грозно поднялся со стула. Он широко раскинул руки в стороны, пошел на завмага, будто хотел вначале, на прощание, обнять его, а затем задушить. — Как смеешь ты ставить под удар выполнение государственного плана, отказываешься брать те товары, которые есть на складе! Тебя надо призвать к ответственности, твое место не за прилавком, а в тюрьме! Ты хапуга и рвач, наживающийся за счет честных советских покупателей!

— Э, не ори ты, нет тут дураков, которые клюнут на твою болтовню, сунут тебе взятку! — Парень-завмаг был, видно, крепенький орешек, не из пугливых, таких нахрапом не возьмешь: сжал довольно-таки увесистые кулаки, стоял, набычившись.

— Во-он, тебе говорят!

— Не ори, задохнешься. Мои работники честно трудятся, ни копейки с них не возьму, ты понимаешь? И своих не дам — дома мал-мала меньше восьмеро сидят. И были бы — не дал! Я тебя спрашиваю, ты отпустишь товар или нет?

— Не получишь…

Вдруг завмаг схватил увесистые счеты толстяка, занес их над головой.