Читать «Марш Теней» онлайн - страница 447

— А что я мог сказать? Я дал клятву вашему брату, что сохраню все в тайне. Я стыдился и за себя, и за него. Сначала была ущемлена моя гордость: вы пришли ко мне и обращались со мной, как с преступником, только за то, что я не согласился с принцем-регентом. Узнав о том, что произошло на самом деле, я сказал вам правду: я не убивал Кендрика. — Бриони все еще сжимала его руку и чувствовала, что он дрожит. — Как жить человеку, не сдержавшему слово? Это хуже смерти. Если бы Хендон Толли не рассказал вам, что планировал Кендрик, я и сейчас бы молчал.

Бриони отодвинулась от него и вгляделась в выступавшие над водой очертания замка. Она продрогла от холода и чувствовала себя уставшей после ужасной ночи. Где-то за высокими стенами вооруженные люди разыскивают их.

— Итак, куда мы теперь направляемся? — спросила она. Шасо ответил не сразу:

— На юг.

— А потом? После того как приплывем? Кто нам может помочь? У вас есть какой-то план?

«На юг, — подумала она. — Там томится в плену отец».

— Мой брат, — сказала Бриони вслух. — Я… я боюсь за него, Шасо.

— Как бы там ни было, он сделал то, что считал нужным. Его душа свободна, Бриони.

Сердце Бриони чуть не вырвалось из груди. Баррик? Неужели Шасо знает о нем то, что пока неизвестно ей самой? Но потом она поняла и пояснила:

— Я говорила не о Кендрике. Да, он сделал то, что считал нужным, да простят и охранят его боги. Но я имела в виду Баррика. — Ей было трудно говорить: длинный день забрал последние силы. Очертания темного замка начали расплываться за пеленой горьких слез. — Я скучаю по нему. И боюсь… Неужели с ним произойдет что-то ужасное?

Шасо не нашелся, что сказать, и просто погладил ее по ладони.

Лодка скользила, и ловкие руки Эны уверенно работали веслами. Сейчас Бриони чувствовала себя так же, как Зория в той всем известной легенде, когда она покинула свой дом посреди ночи. Что там сочинил Тинрайт? Вернее, переписал старые стихи: «И с ясным взором, сердцем твердым она смотрела в день, когда вернется назад, в свои владения во славе».

Спасаясь от врагов, богиня Зория бежала в дом своего отца, а Бриони, наоборот, покидала родительский дом — и, возможно, навсегда. К тому же Зория была бессмертна.

Они миновали холм Мидлан, его стены и башни, глядевшие на них, словно суровые стражи. Холм постепенно удалялся, и полоса воды между ним и лодкой становилась все шире. Беглецы плыли к противоположному лесистому берегу — в темноту, простиравшуюся до самого горизонта и заслонявшую звездное небо. Бриони все еще видела огоньки в верхней части замка: светились окна в башне Весны да несколько фонарей в караульных помещениях вдоль стены и над волнорезами. В ней вдруг болью отозвалась неизбывная любовь к родному дому. Все, к чему она привыкла, чего уже не замечала и порой презирала: холодные и запутанные, как длинные истории, древние залы, портреты суровых предков, серые деревья под окнами в ее садике, отважно расцветавшие даже в прохладную весну, — все словно ушло в небытие. И Бриони нестерпимо захотелось вернуть то, чего ее лишили.