Читать «Георгий Скорина» онлайн - страница 236

Письмо «неизвестного друга», к которому он вначале отнесся с презрением, после того, что произошло в доме Бабича, пробудило в нем тревогу.

А что, если и в самом деле Маргарита?..

Он старался отогнать от себя эту назойливую мысль. Он больше не мог встречаться с женой, не мог смотреть в ее красивые, казалось, такие честные глаза.

Нет, он не верил… не хотел верить письму Давно следовало бы уничтожить эту грязную бумажку… А все-таки…

Разве не должен он, муж и глава семьи, разобраться в том, что происходит с его женой с того дня?.. Со дня появления в городе Георгия Скорины.

То она печальна, молчалива, рассеянна. То вдруг становится беспричинно веселой. И оживление это какое-то необычное. Не так веселятся здоровые, спокойные люди… А этот обморок?

Все любят Скорину, дорожат им. И сам он, Юрий Адверник, не менее других печется о его спокойствии. Однако почему арест доктора Францишка взволновал Маргариту больше, чем всех присутствующих?

Если бы он мог пойти к жене и заставить ее сказать всю правду… Но как это сделать? Если она могла обманывать раньше, что помешает ей солгать теперь? Пан Юрий опустился на колени, глядя сквозь слезы на мерцающую зеленоватым светом лампаду. Тусклые лики святых загадочно взирали на коленопреклоненного человека. Полумрак и безмолвие царили в горнице. Не произнося молитвы, не крестя лба, Адверник думал о том, что не в силах больше бороться с самим собой, что смятение, охватившее душу, приближает его к концу. Мысли его путались, обгоняли друг друга. Вдруг вспомнилось, что икона, висящая справа, прислана ему московским другом, священником. Насколько она лучше, ясней и понятней работ здешних мастеров. Братство решило послать его в Московию. Это хорошо… Только сможет ли он доехать до Москвы? Пожалуй, уже не много дней осталось ему жить на этом свете.

А надо бы, ох как надо поехать! Свет исходит оттуда, где солнце восходит, а не заходит…

Кто это сказал? Это сказал Георгий Скорина. Какое эго счастье, что он прибыл сюда. Но как тяжело сейчас думать об этом, вспоминать его имя…

Вот она, медвежья лапа его болезни. Давит и давит грудь… Вздохнуть бы!.. Маргарита!..

– Я здесь, пан Юрий!..

Адверник вздрогнул.

– Ты пришла? – спросил он. – Разве я звал тебя?

– Я пришла сама, – ответила Маргарита, помогая ему подняться. – Я хотела говорить с вами, рассказать…

– Завтра, завтра, дитя мое, – торопливо перебил ее Адверник, направляясь к постели, и вдруг, сам не ожидая того, тихо спросил: – О чем рассказать?

– Мне тяжело, пан Юрий, – ответила Маргарита, закрывая лицо руками. – Я не в силах более таиться от вас…

Адверник крепко сжал спинку кровати.

– Никогда не следует говорить того, – сказал он, с трудом произнося слова, – о чем, возможно, придется пожалеть.

Маргарита опустилась перед ним на колени.

– Никогда, никогда не покину я вас, пан Юрий! – услышал он и не мог найти в себе силы, чтобы протянуть ей руку.

Он почувствовал странное, нежданное облегчение. Боль отпускала его, но вместе с ней, казалось, уходила и жизнь.