Читать «Свет в заброшенном доме» онлайн - страница 26

– Ладно, играй, Шахрихон, – сказала мама тихо.

– Что сыграть-то, апа?

– Что хочешь.

– «Душа тоскующая» подойдёт?

– Ладно.

Странно, я не знал, что мама моя умеет так красиво, трогательно танцевать! Все смотрели на неё как заворожённые. Только я почему-то неловко почувствовал себя вдруг, будто пощекотали, и это было неприятно. Я уже повернулся уходить – мама остановилась, тяжело и часто дыша:

– Постарела я, Мутабар…

– Ой, так хорошо танцевали, – сказала тётя Мутабар. – Пригласите тогда Саджиду!

Другие тоже затребовали Саджиду, пусть, мол, танцует и споёт ту песню, что сочинила сама. Саджида-апа не заставила долго упрашивать, вышла в середину круга, но почему-то закрыла лицо руками; ой, не надо, дескать, стесняюсь я ужасно, но тут же отняла руки.

Заиграла дойра, Саджида-апа поплыла по кругу. Она была быстрее в движениях, легче, чем мама. Пройдясь несколько раз, остановилась, запела:

Брат уехал на войну.Мама плачет по нему,Потому что целый годС фронта писем брат не шлёт.

– Сахар тебе на уста!

– Молодец, красавица!..

– По брату сильно тоскует… – зашептались молодухи.

Саджида-апа продолжала:

Где вы, брат? Хочу я статьПтицей, чтоб на фронт слетать.Стану птицею и вамПривет от мамы передам.Папа шепчет, постарев:«Где мой мальчик? Где мой лев?» —И в колхозе день и ночьТрудится, чтоб вам помочь.Чтоб вовсю фашистов сечь,Он вам даст старинный меч:Всё вам будет нипочём.С этим дедовским мечом.

Слушая песню, я невольно вспомнил папу. Мы-то тут варим сумаляки, игры играем, танцы затеваем, а каково-то ему там, где он сейчас? Возможно, сидит в окопе в трескучий мороз? А быть может, тащит волоком пулемёт, идёт в атаку? Смог ли он прочесть наше письмо или носит с собой в надежде, что встретит земляка, который и прочтёт ему? Эх папа, папочка…

Пришли все ребята, игравшие на улице. Парпи-бобо тоже бросил работу, вышел во двор. Саджида-апа всё пела, будто кому-то жалуясь, чуть не плакала:

Знайте, брат, средь дальних странЖдёт жена вас, Санамхон.Бейте, брат, врагов смелей —Возвращайтесь поскорей.Мне бы, брат, луною стать —Поле боя освещать.Бейте, бейте, брат, врагов —Ждёт вас, брат, родимый кров.

Песня подействовала на дедушку Парпи.

– Эх, господи боже мой… – вздохнул он тяжело.

На ресницах мамы блеснули слёзы. Тётя Мутабар, та зарыдала в голос.

– Будьте здоровы, Саджидахон!

– Вы сказали то, что у нас на душе!

– Подруженька, спиши слова! – окружили молодухи и девушки Саджидахон. И я списал эти слова.

Мама, мамочка моя

Я проснулся в полночь, как от толчка. Меня разбудил какой-то неясный шум, доносившийся со двора. Там будто ходили какие-то люди. Неужто воры забрались? А вдруг они уведут нашу корову!

Я поспешно вскочил на ноги, выбежал во двор.

– Арифджан! – окликнул меня один из воров. – Носилки у вас есть?

Приглядевшись, я узнал в «воре» Усманаату, бригадира.

– Какие носилки? – спросил я, приходя в себя.

– Обыкновенные носилки, какие же ещё! – отозвался другой «вор». Это был доктор, который приходит обычно к нам в школу делать уколы и всякие прививки. А ему что здесь понадобилось? Но размышлять было некогда, я показал «ворам», где носилки, потом, наскоро одевшись, вышел за ними следом на улицу. У ворот стояла арба. На ней я увидел Мукаррам-апу, мамину ученицу.