Читать «Разговоры запросто» онлайн - страница 98
Эразм Роттердамский
Барбаций. Если б так обходился с нами бог, мы бы все погибли.
Авл. Не понимаю.
Барбаций. Ну, как же! Когда мы были врагами божиими — идолопоклонниками, солдатами Сатаны, то есть всего сильнее отдалены и отлучены от бога, как раз тогда он заговорил с нами через своего сына и этим разговором вернул нас, уже мертвых, к жизни.
Авл. Что правда, то правда.
Барбаций. И плохо пришлось бы больным, если б врач избегал утешающей беседы, всякий раз как видит перед собою тяжкий и мучительный недуг: как раз тогда и надо бы врачу быть подле.
Авл. Но я боюсь, что скорее ты повредишь мне, чем я исцелю твою болезнь. Нередко ведь случается, что, навещая больного, врач не лечить должен, а биться, словно в палестре.
Барбаций. Так случается, когда недугом поражено тело; если ж беда постигла душу, у тебя всегда наготове средство против любой заразы.
Авл. Какое?
Барбаций. Адамантовая решимость не изменять однажды принятому суждению. И причем тут страх перед палестрою, если все решается словесными прениями?
Авл. Ты говоришь дело… Только есть ли надежда на успех?
Барбаций. Пословица гласит: пока дышу, надеюсь. И у Павла сказано: любовь не умеет отчаиваться, ибо чает всего.
Авл. Это ты удачно напомнил, и, в такой надежде, мне, пожалуй, можно обменяться с тобою несколькими словами. И, если ты согласен, я разыграю роль врача.
Барбаций. Ладно.
Авл. Дотошные расспросы обычно вызывают отвращение. Но между врачами хвалят тех, которые допытываются обо всех подробностях.
Барбаций. Расспрашивай и выспрашивай, что ни вздумаешь.
Авл. Попробую. Но ты дай слово, что будешь отвечать чистосердечно.
Барбаций. Даю. Но хочу знать, о чем ты намерен спрашивать.
Авл. Об апостольском Символе веры.
Барбаций. Пусть меня считают врагом Христовым, если хоть в чем-нибудь покривлю душой.
Авл. Веруешь ли в бога Отца, вседержителя, творца неба и земли?
Барбаций…и всего, что на небе и на земле, и духов ангельских — тоже.
Авл. Когда ты говоришь о боге, что подразумеваешь?
Барбаций. Некий вечный разум, который не имел начала и не будет иметь конца, который ничто не способно превысить ни величием, ни мудростью, ни добротою…
Авл. Пока вполне благочестиво.
Барбаций…который всемогущею своею волею создал все вещи, видимые и невидимые, который дивною своею мудростью устрояет и направляет вселенную, своею добротою все питая и сохраняя, и падший род человеческий спас и возродил безвозмездно.
Авл. Да, эти три качества главные в боге. Но какую пользу находишь ты для себя в том, что их признаешь?
Барбаций. Мысля бога всемогущим, я подчиняю ему себя целиком, ибо рядом с его величием возвышенность людей или ангелов — ничто. Затем твердо и бесповоротно верю всему, что повествует о нем Святое писание, и так же твердо — что все его обещания сбудутся, ибо для его воли возможно все без изъятия, хотя бы человеку и казалось неисполнимым. Так я проникаюсь недоверием к собственным силам и уже целиком завишу от него, который может все. Созерцая его мудрость, я уже ничего не оставляю на долю собственного ума и верю, что бог все вершит самым правильным и справедливым образом, хотя бы человеческому пониманию многое представлялось бессмысленным и несправедливым. Раздумывая о его благости, я убеждаюсь, что нет во мне ничего, чем бы я не был обязан его бескорыстной милости, и что нет такого тяжкого преступления, которого бы он не пожелал простить, если ты раскаиваешься, и нет такого дара, в котором он отказал бы, если просишь с верою.