Читать «Мальтийский жезл (Александрийская гемма)» онлайн - страница 204

Закатилась звезда канцлера Безбородко, зато в большую силу вошел Ростопчин . Опале подвергся целый конногвардейский полк. Командир и шесть старших офицеров за «безрассудные их поступки во время маневров» были посажены под арест, а сам полк отправлен в Царское Село. Поскольку, перемежая команды ругательствами, царь несколько раз выкрикнул любимое слово «Сибирь», случилось досадное недоразумение. Приготовившиеся к дальней дороге конногвардейцы только на месте узнали, где им назначено отбывать ссылку. Есть все же разница между царскосельскими казармами и сибирским острогом. Недаром недремлющие острословы-крамольники тут же сочинили злой анекдотик: «Полк, в Сибирь шагом марш!»

Могло ведь быть и такое. Пределов своей неограниченной власти император не понимал.

— Не забывайте, граф, что вы всего лишь инструмент, — напомнил он Панину с недвусмысленной угрозой.

Так и воспринимались окружающие, как взаимозаменяемые механизмы.

— Если эти господа надеются водить меня за нос, то они опасно заблуждаются. У меня его нет, — бросил походя император, недовольный всеми своими министрами.

Перестановка отдельных карт внушала обманчивую иллюзию отрадных спасительных перемен, ничего в сущности не меняя.

В конце концов, расставшись не без боли и слез с Катей Нелидовой, многолетней пассией, Павел избрал другую даму сердца , окружив ее рыцарским почитанием. Ни в чем не зная меры, он был поистине трогателен в восторженном преклонении перед новой владычицей своих грез. К тому же все происходило на фоне мальтийских приключений, в наэлектризованной атмосфере оживших легенд, когда невозможное представляется достижимым, и захватывает дух от сладкой мечты, и вдохновенно кружится голова.

Почти каждый день двор выезжал на строительную площадку, где на месте снесенного Летнего дворца вырастали могучие стены Михайловского замка. Он был спланирован по образцу средневекового в соответствии с собственноручными набросками Павла. Строительство протекало с соблюдением древних рыцарских церемоний. Во внимание принималось решительно все: состав связующего, фазы Луны и, конечно, цвет. Поцеловав перчатку Анны Лопухиной-Гагариной, Павел продемонстрировал свой фетиш художнику. Задание дано. Дело остается за малым. Смешав в бочонках нужные краски, маляры в точности воспроизвели малейшие капризы оттенка. И как нарочно, в разгар всех этих увлечений — досадная зубная канитель!

Прошение Грубера, адресованное на имя царицы и переданное через посредство цесаревича Николай, исполнявшему должность секретаря личной ее величества канцелярии, пришлось как нельзя более кстати. Предлагая себя в качестве дантиста, ученый иезуит действовал наверняка. Дуры-ворожеи умастили ему дорогу.

Мария Федоровна незамедлительно показала каллиграфически написанное письмо Павлу.

— Это какой же Грубер? — призадумался император, которому пришелся по вкусу столь неожиданный и смелый маневр. — Надо на него посмотреть. Знакомая фамилия.

На следующей неделе иезуит получил предписание явиться в Зимний дворец.