Читать «Маг в законе. Том 2» онлайн - страница 59
Генри Лайон Олди
Больной старикашка в детской лечебнице.
"Консультанту плохо…"
– Здравствуй, Король, – ты шепнула это еле слышно; Княгиня, ты даже не шепнула – просто подумала:
– Здравствуй, голый, несчастный Король…
И обернулась к сестре.
– Так говорите, с того света вытащил?
ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ
Загляните в глаза сестре милосердия, загляните! Вот ведь какая интересная штука:
…сорока.
Сидит на ветке, трещит, не умолкает. Все думают – нарядом черно-белым да хвостом длинным похваляется. Или сплетни рассказывает. Ан нет, плохо люди о сороке думают!
Мальцов-сорочат в гнезде у птицы – не протолкнешься. Она-то трещит-трещит, да при этом все выглядывает: не крадется ли кто к гнезду? не обидит ли птенчиков несмышленых? Опять же жрут малыши в три горла: этому дала, этому дала, этому тоже дала – как не дать, свое ведь, родное!..
Забот у сороки – полон рот.
Так полон, что сама редко сытой бывает.
VIII. ДРУЦ-ЛОШАДНИК или КОГДА УМИРАЮТ ЛЕГЕНДЫ
Кто затыкает ухо свое от вопля бедного,
тот и сам будет вопить, – и не будет услышан.
Книга притчей Соломоновых
…ты шел.
Перед глазами колыхалось, подергиваясь дымкой нереальности, сонмище людей, совпадения громоздились скалами, и ты плохо соображал: где ты? когда ты? ты ли это вообще? Кого сейчас сосредоточенно пинают ногами хмурые сельчане? тебя? Даньку Алого? чужого парнишку, крестника Девятки Пиковой…
Девятка Пик!
Востроносый ром-живчик, которого держат поодаль трое местных богатырей! Ты уцепился за эту единственную опору в ускользающем из-под ног мире. С усилием подтянулся, выбираясь из зыбкой трясины воспоминаний. Провел ладонью по глазам, возвращая способность видеть то, что есть.
Здесь и сейчас.
С мимолетным удивлением ощутил на ладони влагу.
Ты плачешь, Друц?! Нет, ты правда плачешь, Валет Пик, маг в законе?!
Не важно.
Наплевать.
Вот он, Девятка, – изнемогает в последнем, запредельном усилии, держит озверевшую толпу на честном слове; еще полслова, четверть слова, смертный выдох – и…
А вместе? а вприсядку? а шляпой оземь, ладонью по бедру?! Давай, давай, морэ, вот мое плечо, обопрись… молодец. А теперь – на два голоса: ту, балвал, ту, балвал, со на воинэса?!
Что, узнал? Узнал, вижу.
И я тебя узнал.
Вот, значит, где довелось встретиться!..
* * *
…Раз или два в месяц, по воскресеньям, ты наведывался на Конный рынок.
Знал: опасно. Знал: где, как не здесь, впору нарваться – на ромов из знакомых таборов, на мелкую мажью шушеру; на жиганов, с кем в свое время крутил общие дела или просто пропивал слам в ближайшем кабаке.
Знал; и все равно шел сюда.
Не мог иначе.
Хоть на полдня, хоть на часок окунуться в шумный круговорот, в неповторимую смесь запахов: копченая селедка, деготь, пиво, фрукты, конский и человеческий пот, вонь самокруток, подсолнечное масло, пролитое нерадивой хозяйкой прямо из бидона…
Так пахнет отроду немытое тело базара.
Так пахнет жизнь вольного рома, вора и кутилы, бесшабашного плясуна и азартного игрока, живущего минутным куражом вне «вчера» и "завтра"…
Помнишь? – в тот раз ты первым делом свернул в пивную на углу. «Гандэлык» был грязен, прокурен насквозь; пол густо усыпан охнариками цыгарок и рыбьей чешуей – вот! вот оно! от трактиров в центре, с бдительными вышибалами у входа и прилизанными половыми, тебя уже мутило.