Читать «Скажи смерти «нет!»» онлайн - страница 17

Барт поднял руку, шутливо взял под козырек и, побежав вдоль платформы, вскочил на подножку уже уходившего вагона.

Да-а! Забавно это вышло. Встретилась ему девушка среди ночи, поболтала с ним за чашкой чаю, приглянулась ему, а, оказывается, у нее там муж «храпит без задних ног». Она нарочно сказала ему об этом. Барт вспомнил ее задорно приподнятые брови, зовущий рот, высокую грудь, обтянутую свитером, и удивился, как ему вообще удается спать, этому мужу.

III

Чашка чаю окончательно прогнала сон, а встреча с девушкой взволновала его. Он свернул сигарету, закурил и, снова высунувшись в опущенное окно вагона, стал смотреть на расстилавшуюся перед ним волнистую равнину. Вышел горбатый месяц, осветив восточную часть неба, и на его фоне стеной вырисовывались дальние отроги Голубых гор. Вскоре темнота стала рассеиваться, как прозрачная завеса, и бледное сияние осветило скошенные луга и одинокие фермы, спящие под серебряным лунным покрывалом; густые тени елей, дубов и раскидистых ив казались неуместной и чуждой роскошью в этом мире бледных теней, какими-то пришельцами в этом спящем пространстве, где только тощие, как скелет, эвкалипты были на месте.

В венце холмов бледно роились огни Батерста. А вскоре появился сам город, и при виде его на Барта нахлынули горькие воспоминания, травившие душу. Он вспомнил такую же вот ночь, как эта, когда мать, отец, маленькая Нэнси и он до самого утра ждали здесь отправления на фронт восьмой дивизии. Его брат Боб был в этой дивизии, и все они приехали в Батерст, чтобы проститься с Бобом. Конечно, официально отправка дивизии считалась военной тайной, но, пожалуй, родные доброй половины всех солдат дивизии съехались в этот сонный городок, чтобы в последний раз увидеть своих перед разлукой. Барт тогда еще учился в средней школе.

Он вспомнил, как грохотали по дороге огромные военные грузовики, как глухо отдавался топот кованых ботинок на бетонированном шоссе, как с подъездной дороги, ведущей к станции, доносился топот тысяч марширующих ног. Была июньская ночь, как и теперь, но было морозно, и бедняги солдаты дрожали в своей тропической форме. Чтоб хоть немного согреться, они надели свои тонкие дождевики с капюшонами, и в ночи их остроконечные капюшоны, торчавшие поверх поклажи, отбрасывали фантастические тени. Туго натянутые ремешки тропических панам, сдвинутых на затылок, врезались им в щеки.

Барт вспомнил, как тихо плакала в стороне мать, как, надвинув на самые глаза широкополую шляпу, молча и строго застыл его отец, как прижималась к отцовскому рукаву дрожащая Нэнси. Он вспомнил, как Боб выскочил из строя, наспех поцеловал их и торопливо пожал им руки на прощание. Загорелое лицо брата было непривычно суровым.

Барт поежился от утреннего холода. Он снова ощутил запах петуний из станционного садика и не мог понять, что принесло этот запах — утренний ветер или его воспоминания. Небо было прозрачно-зеленоватым в то утро, и в нем мерцали две бледные ленты комет. Барт вспомнил, как тронулся, наконец, поезд, как он пронзительно, словно петух, прощально загудел: «Ду-ду-ду-ду-ду», как завыли свистки сирены, захлопали петарды, и протяжный крик отъезжающих таял в воздухе, разворачиваясь змеей, пока не пропал вдали. Теперь до них доносилось лишь далекое пыхтение паровоза, преодолевавшего подъем. А потом исчезло и оно, стало тихо-тихо, и только слышно было, как все так же вполголоса плачет в стороне мать.