Читать «В футбольном зазеркалье» онлайн - страница 40
Николай Павлович Кузьмин
– Тебе нельзя, малыш. Иди с мамой. Смотри, как вас много. А я скоро приду.
– Геш, мы будем в купальне, – сказала Клавдия. – Ты же недолго?
– Посмотрю там…
Он помахал дочке рукой, Маришка в ответ подняла скрещенные пальчики: все тот же условный знак о скорой встрече, которым в свое время они с Клавдией обменивались украдкой от Софьи Казимировны.
Условная сигнализация Скачкова с дочерью заставила Клавдию покраснеть. Она дернула Маришку за руку.
– Ладно, ладно вам!
Валерия, вежливо улыбаясь, дожидалась в стороне: в купальнике, под зонтиком. Так же, как Клавдия, она тащила сумку и свернутую валиком подстилку, свободной рукой вела ребенка.
Распрощались, и Скачков поспешил к приземистому вытянутому зданию с забеленными окнами – бане. В окно дежурки его увидела Марковна, сторожиха, приветливо заулыбалась. Старуха жила на базе безвыездно. Муж Марковны, рабочий литейного цеха, пропал на фронте без вести. Почему-то в голову ей запала уверенность, что муж жив, но страшно покалечен, без рук, без ног и не хочет объявиться, чтобы не стать для молодой жены тяжелой унизительной обузой. Несколько лет она собирала слухи о покалеченных солдатах и ездила по госпиталям. Калеки были, действительно отказывались давать о себе весточку родным, но своего она так и не нашла. На остаток своей жизни одинокая Марковна прилепилась к команде, и ребята, зная все ее мытарства, любили добрую старуху. Да и то – в ее отношении к запертым на базе футболистам было что-то матерински трогательное, неизрасходованное.
Перед крылечком бани Скачков чертыхнулся и запрыгал на одной ноге, выковыривая из подошвы впившийся колючий камешек.
Из парной доносились мокрые частые шлепки, от переизбытка чувства гоготала чья-то жизнерадостная глотка. Скачков представил пекло в натопленной с утра бане и у него от нетерпения зазуделось тело.
В предбаннике, у массажного стола, орудовал Матвей Матвеич. Его распирало от чудовищных оплывших мышц. У иного из ребят нога тоньше, чем у него рука. Намылив руки, Матвей Матвеич наклонялся над растянутым на столе футболистом и принимался мять его, сгибать, растягивать. С особенной дотошностью он возился с ногами – основным инструментом футболистов.
Через предбанник навстречу Скачкову проносились мокрые, сваренные до красноты парни и, задыхаясь, бросались в бассейн с холодной водой. Взвыв от ледяной щекотки, они мгновенно вылетали наверх и, вздрагивая от невыносимого озноба, с урчанием снова лезли в пекло.
В парной хозяйничал Батищев. На поле, в игре, Семен бывал угнетен боязнью промаха и часто выглядел как связанный, здесь же он деятелен, ловок и неутомим. В банные дни, обслуживая команду, он добровольно брал на себя обязанности банщика-чернорабочего. В этом деле он знал толк.
Уминая веники в тазу, Семен из-под мокрых свесившихся волос пытался сверху разглядеть, кто там вошел.
– А, Геш! Давай-ка, залезай. Само то!
– Погоди ты! – отмахнулся Скачков, забираясь.
Некоторое время он не мог продохнуть и нагибал голову. Малейшее движение ошпаривало кожу. Но вот он притерпелся и ощутил, как по телу прошла судорога от подкожного озноба. Тогда он поплескал на горячие доски и растянулся, распустил все мускулы.