Читать «В лабиринте замершего города» онлайн - страница 26

Он очень скоро свыкся с биографией Людвига Крейчи, даже ловил себя на том, что как будто видит себя со стороны — в качестве чиновника лесосплавной конторы. Ему подобрали очень подходящую легенду, в какой-то мере близкую его мирной профессии — должность управляющего отделением фирмы «Сольва» в Сваляве. Правда, потом он совсем легко расстанется с Крейчи. Но произойдёт это не на учебном занятии…

Новичок преуспевал. Он обладал отличной реакцией, казалось, даже прирождённой. Ведь в родных горах, стоя на крутом склоне у длинного желоба, которым со скоростью курьерского поезда неслись с горы колотые бревна, он должен был молниеносно орудовать цапиной. Стоило зазеваться — и деревянная «торпеда» могла запрудить ризу или выскочить. У него был зоркий, цепкий глаз, схватывавший мельчайшие детали. Именно такой глаз был необходим будущему разведчику.

Рассвет медленно проявлял в окне пушистые ветви. Они уже не спали.

— У нас тоже ставок и над ним такой же дуб, — хрипло басил Володя. — А в ставке — раки. Ух, и рачищи — в два кулака!

— А у нас — форель, королевская рыба, — улыбался Дмитро.

— Форель — тоже ничего… Наш ставок ещё при графе выкопали и для панов разводили раков. Слыхал про Потоцких?

— Н-нет.

— А я про ваших Шенборнов слыхал.

— Что именно?

— Да то же самое, что про своих Потоцких. Жадные да лютые. Все графы такие — будь они неладны, чтобы о них тут вспоминать. Этот дом, конечно, тоже панского роду. Говорят, построил один фабрикант для своей коханки, которую вывез, кажется, из Турции. И парк устроил для неё. Да как привёз её сюда, сообразил такую пьянку, чтo дошло до пожара. Сгорела турчанка. А он с досады приказал весь дом развалить, разобрать по камешкам. Только сын не разрешил и не пустил людей, поскольку — наследство…

— Откуда все ты знаешь?

— Наша сторожиха, тётя Даша, рассказывала, она прислуживала лично той самой турчанке.

— Лично, говоришь?

— Эге ж!

— Сколько же лет тётке?

— Ну, под шестьдесят. А что?

— А то, — Дмитро поднялся и прошлёпал босиком к окну, открыл форточку. — А то, что возле парадного входа с северной стороны, который забит, имеется чугунная табличка. А на ней написано: «1865 год». Пойди, почитай…

— Да я что, — не теряясь ответил Володя. — За что купил, за то продал… Подъем?

— Подъем.

После такой «разминки» следовала другая. Выбегали во двор. Полуплоские гипсовые львы смотрели со стены пустыми глазницами. Друзья шли в старый парк и приступали к занятиям: сначала бег трусцой по аллеям, потом гимнастика на толстых ветвях. Возвращались медленно — ни дать, ни взять встретились на отдыхе. В чём-то они были даже похожи. Но в школе, расположенной в старом особняке, учились в разных группах: Володя работал с минами, взрывчаткой. Дмитро же осваивал компактную рацию «Север»— вспоминал занятия на фронтовых курсах…

Только спустя много лет Пичкарь узнает, что Володя, с которым свела его боевая судьба, а позже — Бронислав, — это никто иной, как Михаил Веклюк, бывший народогвардеец.