Читать «Малый заслон» онлайн - страница 55

Очнулся Панкратов в избе. Шуршат плащ-палатки и шинели. Дымно. На столе горит свеча, но её не видно, потому что заслоняет чья-то широкая спина. Вокруг стола стоят человек шесть. Молчат, курят, кто-то бьёт ладонью о дно бутылки, выбивает пробку. Ворчит:

— Закупорили, сволочи…

— Ну-ка, разрешите мне, товарищ лейтенант!

Просит Опенька. Это он загораживает своей широченной спиной свечу.

— На, пробуй…

— Эх, Мар-руся!..

Удар. Звонкий. И сразу чей-то удивлённый голос:

— Готово!

— Наливай, коньячок, должно быть добрый.

— Что, что, а коньяк у немцев — обижаться не приходится… здорово, черти, живут.

— Своего нету, французский.

— Ну и что же.

— Ну, подняли!..

Подняли стаканы. Пьют молча, никакого тоста.

— Трофеев много? — спрашивает капитан, вытирая ладонью губы.

— Порядком. Двадцать машин, полностью миномётная батарея, а мелкого хлама — автоматов и винтовок — не считали.

— Пленных?

— Тоже дай бог. А нашего лейтенанта, что на холм лазил, сильно? — спрашивает лейтенант с угреватом лицом. Панкратов это отчётливо слышит.

— В голову осколком, да ладно, каска спасла, а то бы насмерть. Без сознания лежит.

— Храбрый парень.

— Молодец. Представлю к ордену.

— Заслужил.

— Заслужил.

— Ну, капитан, давай руку, мне пора!

Хлопают ладони. Лейтенант шумно выходит в дверь. Вместе с ним выходят и капитан с разведчиками. Уже где-то в сенцах слышится:

— Это твой?

— Драндулет-то? Мой. Трофей…

— А шофёр есть?

— Ты лучше спроси: кого нет в пехоте?

Шум шагов, скрип захлопнувшихся дверей, тишина. «Почему же я не окликнул капитана? Неужели больше не зайдёт?.. А деревню взяли. Взяли все-таки!..» Справа кто-то стонет. Слева тоже. Двое. Нет, трое. У кого-то булькает в горле. Панкратов силится подняться на локтях, но не может. Резкая боль в бедре заставляет снова опуститься на солому. Рукой ощупывает ногу — в бинтах. И голова в бинтах. Бинты мокрые и липкие. «Значит, в ногу и голову».

В сенцах гремят сапоги. В комнату входят трое. Двое с носилками. Кладут в них кого-то, уносят. Третий наклоняется.

— Опенька?!..

Панкратову кажется, что он говорит очень громко, но голос его так слаб, что Опенька снимает каску, чтобы лучше слышать бывшего своего командира.

— Как себя чувствуете, товарищ лейтенант? — Нога ломит и голова раскалывается.

— Это ничего, это пройдёт. Когда меня мачтой царапнуло, — Опенька проводит пальцем по шраму на щеке, — тоже голова болела.

— Ну?

— Ещё как. А потом ничего, все прошло. Пройдёт и у вас, товарищ лейтенант.

— Ты думаешь?

— Нисколько не сомневаюсь.

— Это кто был сейчас здесь?

— Санитары.

— Нет. Раньше.

— Капитан был и лейтенант этот, из пехоты. Коньяку трофейного малость достали, ну вот, с удачи… Я и вам оставил. Капитан не велел давать, а я оставил. Налить?

— Налей.

Коньяк крепкий, обжигает во рту. По телу растекается тепло, и так чувствительно, будто опускаешься в горячую ванну. И боль в бедре глуше.

— А здорово вы, товарищ лейтенант!..

— Что здорово-то?

— Ползли, а?.. Ну, думаю, сейчас накроет, сейчас накроет, а посмотрю — вы опять… А капитан наш весь бруствер ногтями исковырял.