Читать «Темная гора» онлайн - страница 193

Пир у Латина длился весь день. Арет привел детей и Полита, шепнув базилею, что Ахеменид опять страдает головными болями и двигаться не в силах, лишь катается по холодному песку и что-то бормочет о пауках, запутавших пряжу. Медон остался присмотреть за ним. А что с корабля они взяли, оставил Арет в гроте мало ли как дело здесь обернется. Под пологом большого шатра радостно поднимали чаши хиосского вина во славу царя Латина и его будущего зятя.

Маленького Латина слуги уложили спать на овечью шкуру в повозке, из которой сгрузили пифосы с вином. Лавиния и Юл играли за царским шатром в этрусский волчок под присмотром Полита и старухи в черном, которая сидела у входа, зорко следя, чтобы сын Энея не напроказил.

Арет налегал на еду и почти не пил, а все больше прислушивался к разговорам — .нет ли в них хулы базилею.

Хулы не было.

Кое-кто поглядывал на Одиссея с недоверчивым любопытством — мало кто узнавал в нем грозного воителя, сумевшего хитростью одолеть троянцев, но благоволение к нему Энея заметили все. Сам царь Латин пригласил его сесть одесную и после возлияний уместных и здравиц, подобающих случаю, беседу повел о битвах великих, о героях отважных, а ныне забытых, и еще подивился, что сын Одиссея тезка его, а дочь, невеста Энея, имя носит такое же. Тут в разговор вмешался троянец:

— Слышал я только о сыне твоем Телемахе. Когда же успел ты нажить остальное потомство?

— Дело нехитрое, — грустно сказал Одиссей. — Мать Телемаха — верная Пенелопа, а эти двое остались без матери, нимфы прекрасной Калипсо, погубленной гадиритами. Она и нарекла их Латином и Лавинией, а что до имен — и не такие бывают совпадения.

— Не верю я в совпадения! — Эней отложил кубок в сторону. — Судьба назначает встречи и разлуки, горе и утешение. Не потеряй я Креузу, не обрел бы Лавинию, дочь Латина. И твои скитания…

Крик маленького Латина поднял Арета с места. Выскочил он из шатра и увидел, что, проснувшись, ребенок слезть захотел с повозки и наземь свалился, а падая, лоб себе рассек над бровью. На руки подхватил малыша старый воин, кровь слизнул языком и в шатер с ребенком вернулся, показать его базилею.

— Славный малыш! — сказал царь Латин и ущипнул за щечку ребенка, чтоб похвалой ненароком не сглазить. — Ну-ка, иди ко мне!

Мальчик прижался робко к отцу и захныкал, влезая к нему на колени. Царь подхватил его и к себе усадил.

— Ну-ка, посмотрим, где ты ушибся… А, пустяки, я когда маленьким был, тоже себе лоб разбивал, вот, гляди!

Волосы седые откинул он назад и мальчику шрам показал над глазом.

— Видишь, и у меня такой же, а я ведь не плачу!

— Ты большой, — ответил малыш, трогая шрам на царском челе. — У меня тоже будет такой, когда буду старым?

— Будет, будет, — пообещал царь маленькому Латину и отпустил его.

Мальчик услышал, как за шатром смеется его сестра, вырвался и убежал играть.

— Внуков я жду от тебя и Лавинии, — с улыбкой сказал царь Энею.

Молча троянец смотрел в глаза Латииу, а потом, взор опустив, Одиссею шепнул:

— Не знаю, что снова затеяли боги, но заметил я, что шрам, чайке летящей подобный, у Латина большого такой же, как у твоего малыша! Может, диковинное это совпадение что-то знаменует?