Читать «Голубое и черное» онлайн - страница 35
Николай Панов
Однако негр, похоже, сразу понял перевод.
— Мэни фэнкс, — сказал, вытягиваясь во весь свой солидный рост.
— Благодарит вас! — торжественно сообщил Агеев. — Дескать, большое спасибо.
— Ну а ваши руки, товарищ, старшина? Покажите.
— Моим рукам что сделается? — застеснялся боцман.
Но Люся уже взяла его большую жилистую кисть в свои ловкие пальцы, рассматривала с профессиональным интересом:
Хорошо зажило, шрамов почти не видно. А ведь был сплошной ожог. Как вы, наверное, мучились, бедный!
Папаша мой всегда говорил: «Для нас мученье — тоже ученье».
Агеев, с влажным от смущения лицом, тихонько высвободил руку.
Обедать пойдем, сестрица? И Джексона захватим с собой.
Пойдемте все, — весело откликнулась Люся. Уже давно видела, как, войдя в кубрик, Ваня Бородин следит за ней ревнивым настойчивым взглядом.
Негр, обращаясь к Агееву, взорвался залпами гортанных, сливавшихся одно с другим слов. Показал на табурет, с лежащими на нем шилом, складным ножом, обрезками кожи, потом — на Люсины ноги.
Предлагает сапожки вам починить, — перевел Агеев.
Не нужно, спасибо, не нужно!
Она торопливо, смущенно укладывала в медицинскую сумку запасной бинт, вату, пузырек с йодом. Взглянула на свои стоптанные, старые сапожки. Стыд какой! Когда торопилась на катер, не успела даже почистить. А после сушки на камбузе подошвы загнулись, лопнула кожа на союзке. Что подумает о советской девушке иностранец? Неряха, неряха!
Негр заговорил опять. Блеснул длинными зубами, вынул из кармана несколько смятых рублей. Сунул рубли обратно в карман, закрутил головой. Отчетливо, с нажимом произнес:
Фоо ю визоут мони.
Бесплатно ремонт вам произведет, — перевел, чуть усмехаясь, Агеев.
Не нужно, — в замешательстве повторила Люся. — Скажите ему: это запасная обувь. У меня в базе новые, отличные есть.
Она и не сознавала, какой привлекательной кажется окружившим ее морякам: раскрасневшаяся, с карими живыми глазами под тяжелыми локонами волнистых волос. Боялась, Джексон будет настаивать, сконфузит совсем. Но негр замолчал, неожиданно угрюмо.
А разве он за починку деньги берет? — спросила Люся, когда они вчетвером вышли на воздух. У дверей присоединился к ним Бородин, задорный, колючий. Они шагали по направлению к камбузу, в тонком пении снежного наста.
Еще как берет! — откликнулся боцман. — Американцы — нация коммерческая, даром трудиться не любят. Вишь, у него с собой целая карманная мастерская. Вчера, как расположился на койке, немного отдохнул, а потом вынул сапожный инструмент. Стал доказывать, что у себя, в Гарлеме, был знаменитым сапожником, много долларов зашибал.
В Гарлеме? — переспросил Бородин. Убыстрив шаг, догнал Агеева и Люсю, вклинился между ними.
Гарлем — негритянский квартал в Нью-Йорке, — пояснил боцман. — А вышел у нас этот разговор потому, что один здешний орел свои корочки стал латать, подметка у него оторвалась, когда бежал к зенитке по боевой тревоге. Смотрел, смотрел Джексон, а потом семафорит ему — несолидно, мол, чинишь, непрочно.