Читать «Мазурка для двух покойников» онлайн - страница 78

– Как пыль на ветру?

– Пожалуй, или еще быстрее.

К вечеру, когда в дом Паррочи пришло известие, слепой Гауденсио играл на аккордеоне мазурку «Малютка Марианна». Гауденсио не открыл рта, играл одно и то же до утра.

– Почему не сыграешь что-нибудь другое?

– Потому что не сыграю, мазурка эта – для мертвеца, который еще не остыл.

Жизнь продолжается, но по-иному, жизнь всегда изменчива и тем более, если чувствуешь боль.

– Уже восемь?

– Нет, еще нет, нынче время тянется как никогда.

В мазурке «Малютка Марианна» есть такты очень прилипчивые, очень красивые, не устаешь ее слушать.

– Почему не сыграешь что-нибудь другое?

– Потому что не хочу, ты понимаешь, что это – мазурка траура.

Пахароло Гамусо, брату покойного Бальдомеро, больше всего по вкусу грудь Пиларин, его жены, есть браки очень счастливые, как и полагается.

– Правда, ты дашь мне грудь, любовь моя?

– Ты знаешь, что я вся принадлежу тебе, зачем спрашиваешь?

– Затем, что мне, жизнь моя, нравится слышать от тебя похабщину, вам, вдовам, это очень идет.

Пиларин сделала кокетливый жест.

– Боже, какой глупый!

В округе много похорон, много горя; поскольку дела приняли такой оборот, почти во всех сосняках мастерят гробы.

– Если покупать оптом, скидка будет?

– Да, сеньор, очень существенная скидка, каждый раз все больше, под конец продадут почти даром.

Когда дядя Родольфо Вентиладо узнал, что его кузен Камило, женившись на англичанке, заказал визитную карточку с английским текстом, он ничуть не возмутился.

– У этого Камило всегда были фантазии, смотри-ка, женился на иностранке, когда столько наших!

Дядя Клето весь день блюет, рядом с качалкой у него ведро, чтобы блевать с удобствами.

– Знаешь что-нибудь о Сальвадоре?

– Нет, не получали ни единой весточки, бедняжка все еще в зоне красных, Господь, сохрани ее среди стольких преступлений!

Дядя Клето блюет обильно, консистенция и цвет рвоты не всегда одинаковы.

– Именно в разнообразии прелесть, верно?

– Ну, не знаю, вчера вечером слепой Гауденсио завел мазурку, и никто не мог его перевести на что-нибудь другое – значит, ему это нравилось.

– Возможно.

Останки моего предка святого Фернандеса и его собратьев-мучеников хранятся в Дамаске, в испанском монастыре Баб Тума, теперь называется Églilse latine, rue Bab Tuoma, в хрустальной урне, где видны черепа, берцовые кости и т. д., разложенные в порядке и гармонии, францисканцы всегда выставляли реликвии с большим вкусом, в монастыре продаются столь впечатляющие французские открытки.

– Вы знаете, что Конча да Кона поет как настоящий ангел?

– Да, мне что-то говорили.

Сейчас запрещено рекламировать Восточные пилюли – увеличивают, укрепляют и восстанавливают грудь, – вероятно, потому, что испанская женщина должна довольствоваться грудью, данной ей Господом, ни больше, ни меньше, Пахароло Гамусо любит большие груди, поэтому у него Пиларин.

– Вынь грудь из корсажа.

– Ах нет, Урбанито еще не заснул!

Труп Сидрана Сегаде нашли у деревни Деррамада, примерно полчаса ходьбы от поворота к Канисес, глаза открыты, одна пуля в голову, другая в спину, ясно, та же повадка, труп не успел остыть, у Адеги после удара прикладом еще шла кровь из носа, из головы, изо рта, Адега закрыла своему покойнику глаза, обмыла лицо слюной и слезами, погрузила на телегу и привезла на кладбище, вырыли с Бенисьей могилу и похоронили, глубоко и завернув в новое покрывало, лучшее, что сберегла, Бог знал для чего, это было с сотворения мира записано. Пузырьки воздуха еще выходили из трупа сквозь складки покрывала, когда Адега и Бенисья, стоя на коленях, прочли «Отченаш».