Читать «Мазурка для двух покойников» онлайн - страница 67

– Так, по-моему, лучше. Хочешь, пущу вино через груди.

– Да, спасибо тебе, потому что мне немного грустно. Газеты обращают внимание на детали: Фулано Такой-то отказался принять помощь религии и умер без надежды, в то время как Менгано Такой-то исповедался и причастился с большим рвением и умер счастливым и примиренным. По обычаю, и примиренные, и беспокаянные попадают на кладбище святого Франциска, смерть к смерти летит. Мы, Гухиндесы, всегда любили драться во время паломничества, но теперь мы слегка чокнутые.

– Мне все осточертело, – жалуюсь я Робину Лебосану, – это ни с чем не сообразно, это как чума. Кто бы мог образумить людей и ввести немного порядка в этот круговорот?

– Знал бы я, кто!

Бывшего министра Гомеса Парраделу схватили в Верине, облили бензином и подожгли; по словам Антонио – никто не знает, что за Антонио, – тот, умирая, исполнил нечто вроде пляски смерти.

– А что за Антонио?

– Я уже сказал, никто не знает, за кого он, возможно, его забили палками, это скорее всего, таких всегда приканчивают палками.

Фабиан Мингела (Моучо) привез себе из деревни Розалию Трасульфе.

– И, кроме всего, молчи, ты здесь, чтобы развлекать меня и молчать, понимаешь?

Розалия Трасульфе на все соглашалась, Дурная Коза никогда не была дурой.

– Я жива, а Моучо кончил, как кончил; по-моему, каждый кончает жизнь смотря по тому, как прожил, иногда нет, но почти всегда так.

У Робина Лебосана обедает его кузен Андрес Бугалейра, только что приехавший из Ля-Коруньи.

На площади Ремесленников сожгли книги Барохи, Унамуно, Ортеги-и-Гассета, Мараньона и Бласко Ибаньеса, это ясно, но оставили Вольтера и Руссо, видно, не так звучат.

Газета сообщает: «На берегу моря, чтобы оно унесло остатки гнили и пачкотни, сожгли горы книг и листовок преступной антииспанской пропаганды и омерзительной порнографии».

– Видел Эсперансу после того, как убили ее мужа?

– Нет, она велела сказать мне, чтобы не заходил к ней. Андрес, кузен Робина Лебосана, хотел пробраться в Португалию.

– Если есть деньги и можешь быстро дойти до границы, хорошо, из Лиссабона проедешь в любую часть Европы, но если денег нет, иди с оглядкой, пограничники всех заворачивают, передают их в Туе – плохое место.

Чело Домингес из Авелайноса, жене Роке Гамусо, все бабы завидуют.

– Чтоб Господь призвал нас всех причастившимися, аминь – говорят, у Роке каральо величиной с шестимесячного лисенка.

– Ну что ты болтаешь! Все каральо одинаковы.

– Э, нет уж, есть такие, что увидеть их – счастье, есть и другие, похожие на дождевых червей.

– Это, милая, все относительно.

– Относительно чего?

– Чего, чего! Дура ты, что ли?

Мончо Прегисас, тот, что с деревяшкой, с мучительной тоской говорит о тете Микаэле:

– Храню золотые воспоминания детства, пастилки, кофе с молоком, печеные яблоки, дремлющие кусты роз, постель, что мне стелила тетя Микаэла… бедняжка была очень ласкова, шалила со мной, чтобы пробудить мой дух, интерес к жизни и жажду познать мир.

– Не говори глупостей! Она с тобой шалила потому, что ей это нравилось, это всем им нравится.