Читать «Мазурка для двух покойников» онлайн - страница 42

Девятый признак выродка – жадность. Фабиан Мингела (Моучо) беден, но мог бы разбогатеть на том, что награбил.

– А что же он сделал с награбленным?

– Никто не знает, может, и не нахапал столько, сколько говорят.

К слову, о музыке – дон Брегимо Фараминьяс Хосин, отец сеньориты Рамоны, был другом дона Фаустино Санталисеса Переса, уроженца Банда, и очень восхищался его умением и талантом в игре на ксилофоне и пении.

– Действительно, замечательное искусство, не то что бренчать на банджо! Умел бы я играть, как друг Фаустино, швырнул бы банджо за окно!

Дону Брегимо больше всего нравится романс дона Гайфероса.

– Не знаю, как там было в средневековье, полном нищих монахов, чесоточных рыцарей, чахоточных трубадуров и пилигримов-разбойников, что переходили со стороны на сторону и не раскаивались, прошло много лет, но скорее всего тогда жилось лучше, чем в теперешнем государстве, хоть есть радио, самолеты и другие изобретения. Романс дона Санчо тоже очень хорош.

Донья Пура Гарроте, Парроча, владелица борделя в Оренсе, заворачивается в манильскую мантилью во время грозы, когда сверкнут первые молнии и начинает громыхать, Парроча хватает мантилью; каждый пугается по-своему, она с головой укрывается в кровати, лучше в деревянной, чем в железной, лежит в потемках, тихая, как мертвец, закрыв глаза, и шепчет литанию Богоматери, пока опасность не минует; ее, всегда зоркую, в такой момент можно обокрасть, даже не заметит. Мантилья Паррочи знаменита; когда донья Пура была молодая, снималась голая, но с мантильей, раз двадцать: у вазы с цветами, одна грудь наружу; перед египетской пирамидой, обе груди наружу; растянувшись на канапе, ноги скрещены; у зеркала, где отражаются ягодицы; с обнаженными плечами на фоне Эйфелевой башни и т. д., фото делались в студии Мендеса, улица Ламас де Карвахаль, и Мендесу, хозяину, платили, боже, сколько времени прошло! Мантилья кремовая, бахрома широкая, по крайней мере триста китайчиков, вышитых всеми цветами радуги, у каждого свое личико из слоновой кости, – каноник дон Сильверио говорит, что целлулоид, неправда, слоновая кость! – одни гуляют, другие прыгают, третьи закрываются от солнца зонтиками и так далее.

– Сколько стоит мантилья Паррочи?

– Не знаю, по мне – состояние; наверно, лучшая мантилья во всей провинции Оренсе…

Пепино Хурело поразил менингит, и он никогда не поднимал головы, умереть не умер, правда, но остался малость чокнутый и сгорбленный.

Пепино Хурело работает в мастерской фобов «Эль Репосо», он – помощник электрика, а также хороший упаковщик; говорят, Пепино Хурело педераст, ну, вроде того, он больше всего любит лапать мальчиков, пристает к ним и в тени и на солнце, легче всего управляется с глухонемыми, хвастаться нечем. Пепино Хурело был женат, жена, Конча да Кона, сбежала под конец – вполне разумно и естественно. Пепино Хурела выпустили из тюрьмы, когда позволил себя оскопить на благо науки. После операции Пепино Хурело не полегчало (врачи, адвокаты и судьи говорили «демаскулинизация»), он стал тоньше и пропорциональнее, кроме того, кости и голова болят.