Читать «Формула первой любви» онлайн - страница 54

— Люд! А хочешь, я похудею? — предложил вдруг Пономаренко, проигнорировав слова про их многолетнюю дружбу. — Давай мне любую диету, ну… хоть ту, которая с творогом! Я даже могу вообще не есть! Не веришь?

— Верю я, Вова! Конечно же, я верю.

— Я и бегать по утрам теперь согласен! Хочешь, завтра же и начнем? Я могу даже в шесть часов встать! Хочешь?

— Конечно, хочу! Начнем, Вовка, завтра же! И не надо в шесть вставать! Если встать в полседьмого, то мы все успеем! Только сейчас пошли домой, а?

И они опять шли по тем же самым улицам, мимо тех же магазинов. И молчали. И в витрины больше не смотрелись.

Возле дверей в квартиры Люда сказала:

— Пойдем к нам, поедим, а то у меня, кажется, намечается голодный обморок.

— А как же с этой… с диетой? — испуганно и радостно одновременно спросил Вова.

— А-а-а… — махнула рукой Люда. — Завтра начнешь.

Они все так же молча съели фасолевый суп, котлеты с жареной картошкой и запили все чаем с пряниками. Люда убрала в раковину посуду, села напротив Пономаренко и, подперев голову рукой, уставилась ему в лицо.

— Значит, говоришь, что влюблен? — спросила она, разглядывая его довольно симпатичные зеленоватые глаза, тонкие ниточки светлых бровей и такой же светлый ежик волос.

— А что, не похоже? — надул и без того тугие щеки Пономаренко.

— Честно говоря, не очень.

— Почему?

— Не знаю… Почему-то мне кажется, что ты, Вовка, в стихах обращался не ко мне…

— А к кому?

— Ну… к какой-нибудь абстрактной лирической героине, например.

— Ни к какой не абстрактной. Я обращался к тебе. — Пономаренко на нервной почве потянулся к хлебу, отрезал здоровую краюху, посыпал солью и начал есть.

— А если ко мне, — не сдавалась Люда, — то зачем листок в дневник засунул? Мог бы и в руки отдать.

— А может, я стеснялся!

— Ладно врать! Когда это ты меня стеснялся?

— Так это же совсем другое дело, когда стихи. Это же не перевод по английскому! Я же не знал, как ты отреагируешь! А теперь совершенно ясно, что я все сделал правильно.

— Почему?

— Потому что вижу, что взаимности не будет. Я ведь правильно все понимаю? — Вова мрачно дожевывал свой кусок.

— У нас с тобой и так сплошная взаимность, — постаралась как можно ласковей улыбнуться ему Люда.

— Значит, у нас с тобой взаимность, а с Исмаиловым у тебя — любовь? Так, что ли? — Вова поднялся с табуретки и опять навис над Людой Горыней из русской народной сказки. — Не зря же картинки на стену прилепили! Народ — он все видит!

— Нет, Вова, у Исмаилова ко мне никакой любви. Так что мы с тобой на равных. У нас с тобой обоих любовь без взаимности!

— Так это же меняет дело, — сразу обрадовался Пономаренко. — Значит, еще не все потеряно?

— Конечно, не все, — опять улыбнулась ему Люда.

— Честно говоря, я знал, что с Исмаиловым у тебя ничего не получится, — заключил Вова. Он расставил ноги шире плеч, сложил пухлые руки на груди и сразу стал похож на стража пещеры сокровищ из какого-нибудь мультика.

— Да? — удивилась Люда.

— Да! Похоже, что ему давно уже ваша Дробышева нравится.

— С чего ты взял? — Люда и сама уже поняла, что это так, но ей все-таки хотелось получить неопровержимые доказательства.