Читать «Формула первой любви» онлайн - страница 38

Степа собирался засунуть листок со стихами в сумку Дробышевой на следующий день, когда она оставит ее в кабинете химии, чтобы налегке идти в столовую.

На следующий день Карпухович еле дождался, когда кончится история и они пойдут в кабинет химии, чтобы забросить туда свои вещи по пути в столовую. Это ничего, что он кашку с котлеткой пропустит. Не малышонок. На другой перемене что-нибудь купит в буфете. Тут такое дело! Тут, может, судьба решается! Вот, например, его двоюродный брат Славка со своей будущей женой в одном классе учились. Это ж понимать надо!

Степа быстро забросил рюкзак на свою парту и, улучив момент, мышкой юркнул под кафедру, где затаился до тех пор, пока все не вышли из класса и в замке с той стороны двери не повернулся ключ. Тогда он выполз и принялся искать Аринкину сумку…

«Вот идиот! Ведь даже не удосужился рассмотреть, как она у нее выглядит!» Степа, конечно, знал, где Дробышева обычно сидит, но химичка никогда не следит за рассадкой, и она могла бросить вещи на любую парту. Хорошо, что в классе девчонок только шесть штук. К тому же ярко-красный рюкзачок Черновой с обезьянкой на цепочке ни с чьим не перепутаешь.

Степа как раз взял в руки небольшую черную сумочку, лежащую рядом с Муськиным рюкзаком, когда за спиной раздалось звонкое:

— Что ты тут делаешь, Карпухович?

Степа в ужасе обернулся. Как же он мог про нее забыть? Конечно же за ним стояла Таня Прохорова, помешанная на химии и проводящая все перемены в лаборантской за всякими опытами. На ней был огромный для ее тщедушного тела синий халат, прожженный в нескольких местах, а в одной руке она держала пробирку, в которой пузырилась, дымясь, какая-то рыжая жидкость.

— Я? — переспросил Степа, чтобы хоть как-то протянуть время, и развернулся к ней всем телом, чтобы за спиной незаметно опустить на стол сумочку.

— Ну не я же! Все знают, что я тут делаю! — строго сказала Таня и заглянула ему за спину. — Зачем ты трогал Надину сумку?

— Это Надина? — не стал ничего отрицать Степа, потому что понял: она все видела.

— Надина! Ты что, Карпухович, вор?

— Совсем ты, Прохорова, рехнулась тут со своей химией! У меня вот! — И он потряс перед ее носом сложенным листком со стихами. — Записка… Ясно тебе? Любовная, между прочим!

— Наде? — удивилась Таня. — Так… Румянцев же тебе… лицо попортит!

— Конечно же не Наде… — согласился Степа. — Я просто сумки перепутал. Нормальному мужчине никогда в жизни не запомнить все эти ваши пряжечки, веревочки, бантики…

— Так ты скажи, кому хочешь положить записку, и я покажу тебе сумку. Хотя я и так догадываюсь кому. Ты наверняка не оригинален, — и Таня презрительно улыбнулась.

— Ну? И про кого же ты думаешь? — нахмурился Степа.

Прохорова переложила в другую руку свою огнедышащую пробирку, поправила челку над бровями и, еще более презрительно глядя на Карпуховича, произнесла по слогам:

— На Дро-бы-ше-ву! Разве не так?

Хотя это было точно так, но Степа не мог позволить, чтобы какая-то Прохорова его так быстро разгадала.