Читать «Словарь имен собственных» онлайн - страница 37

Проходили месяцы и годы. Танцовщица душой и телом прилепилась к училищу, как монахиня-кармелитка к своему ордену. Вне его стен спасения не было.

Плектруда становилась восходящей звездой. О ней уже говорили в дирекции Оперы, и она это знала.

Ей исполнилось пятнадцать лет. Ее рост не изменился: все тот же метр пятьдесят пять, со дня поступления в училище она не подросла ни на сантиметр. Вес: тридцать два килограмма.

Иногда ей казалось, что раньше она вообще не жила, а прозябала. И она мечтала только об одном: чтобы ее жизнь никогда не менялась. Восхищение окружающих, реальное или воображаемое, подменяло собой все.

Знала она также, что мать любит ее до безумия. И хотя она принимала ее любовь как должное, это сознание служило ей надежной опорой. Однажды она заговорила о боли в ногах с Клеманс, но та лишь воскликнула:

– Какая же ты мужественная, моя девочка!

Плектруда с удовольствием выслушала эту похвалу. Однако она смутно ощутила, что матери следовало сказать что-то совсем другое. Что именно? Она не знала.

И случилось то, что должно было случиться. В одно ноябрьское утро Плектруда встала, как всегда кусая платок, чтобы не закричать от боли, и вдруг рухнула на пол; послышался хруст бедренной кости.

Она не могла двинуться с места, пришлось звать на помощь. Ее отвезли в больницу.

Врач, еще не видевший больную, стал просматривать ее рентгеновские снимки.

– Сколько лет этой женщине?

– Пятнадцать.

– Что?! Да у нее кости дряхлой старухи!

Плектруду подвергли допросу. Наконец она созналась, что уже два года не ест ничего молочного – и это в возрасте, когда организм испытывает огромную потребность в кальции.

– Вы страдаете анорексией?

– Да нет же, что вы такое говорите! – искренне удивилась Плектруда.

– Вы считаете, что это нормально – весить тридцать кило в вашем-то возрасте?

– Не тридцать, а тридцать два! – поправила она.

– Ну, невелика разница!

Тогда Плектруда прибегла к аргументам Клеманс:

– Я балерина. При моей профессии лишний вес нежелателен.

– Не знал, что балерин набирают в концлагерях.

– Вы с ума сошли! Кто вам позволил оскорблять мое училище?

– А как же, по-вашему, я должен назвать заведение, где подростков толкают на самоубийство? Да я в полицию обращусь! – воскликнул врач, оказавшийся не робкого десятка.

Плектруда инстинктивно поняла, что должна встать на защиту своего ордена:

– Нет, не надо! Я сама во всем виновата! Я тайком лишала себя пищи, никто не знал!

– Лучше скажите: не желал знать. И вот результат: обыкновенное падение повлекло за собой перелом бедра. В обычном случае вам достаточно было бы месяц полежать в гипсе. Но при вашем состоянии гипс вам обеспечен на много месяцев. Я уж не говорю о следующем, восстановительном периоде.

– Как… значит, я еще долго не смогу танцевать?

– Мадемуазель, вы больше никогда не сможете танцевать.

У Плектруды остановилось сердце. Она впала в забытье, близкое к коме.

Через несколько дней она пришла в себя. Кончилось спасительное беспамятство, Плектруда вспомнила жестокий приговор. Приветливая медсестра подтвердила вердикт врача: