Читать «Знак Пути» онлайн - страница 254

Собравшиеся перешептывались, покачивали головами и в это самое время поляки шарахнули в городские ворота…

Каменья, выпущенные из балист, рвали воздух злым шелестящим роем, выбивали из стен целые кучи раскрошенной трухи, а в воротах прошибали такие дыры, будто не из вековых дубов они срублены, а из хилых липовых чурбачков. Но наваленная куча бревен не зря забрала столько труда и времени, теперь пока ее не спалишь, в город не войдешь, потому как сходу не проскочишь, а если лезть через завал, то сверху горожане угостят наскоро припасенными бревнами и камнями.

Но поляки и не спешили… Мудрые воеводы уже поняли, что Бутиян попал в западню, меж собой делили освободившееся княжье кресло, а тысяцкие и сотники неспешно, но основательно окружали город ратью, выстраивали в несколько рядов балисты, раставляли лучников, подтягивали к дрожащим воротам конницу.

Днепр изменился до неузнаваемости – по воде стягивались тысячи лодий, напоминая странный ледоход против течения, вот только лед был не белый, а черный, поблескивающий оточенным булатом оружия. Только самые именитые воеводы знали, о чем думал Бутиян, когда говаривал про свою готовность встретить русских богатырей… Кроме этих лодий в уличских землях укрепились еще пять тысяч поляков, подвластных молодому княжичу и когда Киев был успешно взят, все они получили наказ сдвигаться к самому городу. Они отправились вдоль Днепра пешим порядком и к нынешнему вечеру должны быть тут. Должны – значит будут. Чернобородый научил не опаздывать…

Микулка хотел бы остаться с Ратибором, но Белоян убедил, что помочь ему сейчас ничем нельзя, только себя мучить зряшным волнением. Стрелку нужен был сон, питье и спокойствие, да травы, чтоб отвести начинающуюся лихоманку. В остальном полагаться приходилось на волю Богов и на крепость тела – если сдюжит, значит сдюжит, а на нет и суда нет.

При упоминании Богов, в Микулкиной голове созрело решение, которым, словно одной стрелой, можно было убить двух зайцев – и город укрепить, и принести Богам такую жертву, какой они давненько не видывали. Во спасение Ратибора…

– Люди! – еще не совсем оправившись от потрясения, вымолвил он. – Ворота, даже с завалом, не простоят долго, а когда рухнут, в город ворвется конница. Но есть способ всю ее извести зараз… Ну, если не всю, то ОЧЕНЬ много. Но я говорю вам это не просто так, я спрашиваю вашего доброго согласия, потому как задумка моя вся держится лишь на ваших руках, плечах и соленом поте. Нужно разобрать мостовую у самых ворот и вырыть за ними большую яму в два человеческих роста. И пока поляки не заполнят ее телами, в город им не пройти. А яма – не стена! Ее не развалишь и не сожжешь!

Толпа радостно загудела.

– Гоже, Селянинович! – кричали мужики.

– Только бы заступов хватило! – беспокоились другие.

Но инструмента хватило на всех… Даже бабы взялись за лопаты и кирки, даже дети, заливаясь потом, таскали корзины с вынутой землей. Микулка работал у самых ворот железной киркой, одной рукой разбивая здоровенные камни, какие никому сходу одолеть не удавалось. Раньше их нагревали угольями, а потом заливали холодной водой, чтоб потрескались. Но дремучая силища молодого витязя позволяла колоть глыбы с одного-двух ударов, вызывая восторг у детей и добрую зависть у трудовых мужиков.