Читать «Дело об архиве Уильяма Шекспира» онлайн - страница 48

Быть может, это проистекало из того, что Шекспир, хотя и занимался тем, что переписывал пьесы, которые я ему приносил, тем не менее все равно считал их своими? Наверное, так оно и было. Ведь он мог и сам написать все эти пьесы. Или хотя бы часть из них. Я просто облегчил ему жизнь, освободив от долгих ночных бдений над чистым листом бумаги, когда слова упорно не желают складываться в строки, способные передать смысл того, что пока существует лишь в форме предчувстия и неясных, безымянных образов.

Во время одной из наших встреч Шекспир с восторгом сообщил мне, что премьера пьесы «Тит Андроник», состоявшаяся в театре «Роза» 22 января 1593 года, принесла владельцу театра Филиппу Хенслоу фантастическую выручку в 3 фунта и 6 шиллингов. Сказано это было таким тоном, как будто небывалым успехом пьесы все были обязаны лишь ему одному, Уильяму Шекспиру.

Сейчас, когда я рассказываю об этом, мне кажется, что тогда во мне говорило чувство ревности. А может быть, и зависти к успеху Шекспира. Он ни разу не удосужился сказать мне даже «спасибо», хотя, не будь меня…

А в самом деле, что было бы, если бы в свое время я так и не решился подойти к начинающему драматургу, сидевшему за столиком в таверне «Белый Огонь» с пером в руке? Рухнули бы все устои современной драматургии? Или ничего ужасного не случилось бы, и все текло своим обычным чередом, повторяя известную всем нам историю о сыне перчаточника из провинциального городка, приехавшем однажды в Лондон и, ко всеобщему удивлению, добившемся небывалого успеха, всемирной известности и бессмертной славы, которой не было, да, наверное, уже никогда и не будет ни у одного из его собратьев по перу?

А видели бы вы, как негодовал Шекспир, узнав о выпаде, который сделал против него Роберт Грин в своей статье «Крупица здравого смысла, купленная миллионами раскаяний»!

– «Ворон, только что добившийся успеха, обрядившись в наши перья»! – восклицал, потрясая текстом статьи, Шекспир. – «Настоящий пройдоха, представляющий себя единственным потрясателем сцены»!.. И это написал человек, которым я некогда восхищался!.. Да ни одна из его паршивеньких пьесок и в сравнение не идет с «Генрихом Шестым», которого он посмел критиковать!.. Мерзкий писака, неспособный создать ничего стоящего, а потому со злостью, словно бешеный пес, набрасывающийся на того, кто представляется ему подходящим объектом для травли!..

В его гневных и по большей части совершенно бессвязных репликах, как ни странно, совершенно искренне звучала уязвленная гордость автора, выстрадавшего свои произведения и вместо понимания наткнувшегося на глухую стену тупого неприятия.

В том году в Лондоне свирепствовала эпидемия чумы, унесшая одиннадцать тысяч душ. На воротах домов, пораженных чумой, были нарисованы красные кресты и вывешены деревянные таблички с надписью «Господи, помилуй нас!». Королева укрылась от эпидемии в Виндзорском дворце, куда не пускали посторонних. Театры, как места скопления людей, а следовательно, возможные рассадники заразы, по приказу властей были закрыты, и Шекспиру почти год пришлось провести в своем родном доме в Стратфорде.