Читать «Флиртаника всерьез» онлайн - страница 107

Катя не стала уверять, что дойдет до квартиры сама, просто взяла его под руку. Странно, но он этого даже не почувствовал, несмотря на тяжелую объемность ее фигуры.

Он проводил ее не только до квартиры, но даже до комнаты. Квартира была коммунальная, Катина комната была заперта на ключ. Когда она открыла дверь, из комнаты пахнуло затхлым воздухом. Колька поморщился.

– Чего не проветриваешь? Солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья. Физкультурой, что ли, в школе не занималась?

Катя не обиделась, похоже, она этого вообще не умела. Такая ее необидчивость могла бы даже раздражать, если бы… Если бы сама она была другая. Хотя спроси кто-нибудь Кольку, какая она, эта Катя, он затруднился бы с ответом.

– В школе-то занималась, – улыбнулась она. – Но теперь не очень получается. Так только, зарядку делаю, врач же велел. А запах после бабушки остался. Она три месяца как умерла. Я, конечно, тут все помыла, но запах этот ведь не вымоешь. Старостью пахнет – и мебель, и стены даже.

«Что ж тебя Северский в нормальное жилье не поселил?» – хотел спросить Колька.

Но воздержался. И ни к чему такое спрашивать, и не хочется, чтобы она лишний раз думала про своего… Кто он ей, интересно? Хотя понятно, кто. Вернее, понятно, в чем тут дело. Погулял мужик от жены, а девчонка ему – получи младенца. Что ж, будет теперь алименты платить. Или, может, женится? Эта последняя мысль почему-то была Кольке неприятна. Ну да ему вообще был неприятен Северский, и это еще мягко сказано, неприятен…

– Сама не московская? – спросил он.

Вообще-то можно было и не спрашивать. Вся она была не московская, в каждом своем движении и взгляде. Резкости московской, точности, к которым Колька привык с детства и которыми сам обладал в полной мере, в ней не было совсем.

– Из Ростова, – ответила она. – Великого.

И почему-то улыбнулась, словно оправдываясь за то, что ее город называется так торжественно.

– Ну, я поеду, – сказал он.

И сам расслышал в своих словах какую-то едва ощутимую вопросительную интонацию. Как будто ожидал, что Катя предложит ему посидеть, выпить чаю, поболтать за жизнь… Этого совершенно не могло быть – с чего бы она стала задерживать у себя дома таксиста? – но Колька чувствовал себя с ней так просто, что это казалось ему совсем даже естественным.

– Спасибо вам, – сказала Катя. – Вы очень веселый человек.

Так удивительно прозвучали эти слова! Если бы она сказала, например, что он добрый человек, понятно: проявил сочувствие, подвез. Но почему именно веселый? То есть, конечно, он в самом деле не грустный, потому что задумываться не любит, но как-то… Как-то очень просто, прямо она это сказала; люди так вообще не говорят. В Катиных словах и интонациях просвечивало то же, что в светлом взгляде и во всем ее хрустальном лице: природная способность не видеть лишнего, а видеть только главное. Наверное, у нее просто не было лишнего ума на неглавное. Но кому он нужен, лишний ум, пустой ум? Колька, во всяком случае, ни в чем таком не нуждался, ни в себе, ни в других.