Читать «Флиртаника всерьез» онлайн - страница 105

– Я так не могу.

– Оно и видно… Ну, пойдемте. Вон моя машина.

Подойдя к Колькиной «девятке», Катя удивленно сказала:

– Но это же не такси.

– Такси, такси, – успокоил он. – Извозчик я, не сомневайтесь. Вообще-то у меня конь, это я временно на «Жигулях» езжу.

Катя засмеялась. Смех у нее был такой, что у Кольки защекотало в носу.

– Конь? – спросила она сквозь этот удивительный смех. – И как же его зовут?

– Конек-Горбунок. Я на нем периодически в кипяток ныряю, потому такой красавец. Но он у меня сейчас Жар-Птицу сторожит, так что садитесь пока в машину.

Колька так хорошо знал подробности жизни Конька-Горбунка, потому что читал эту сказку Надюшке. В тот год, когда только и мог, что читать ей сказки.

Он открыл перед Катей переднюю дверцу и неловко остановился рядом, не зная, как помочь ей сесть в машину. Она была такая неповоротливая с этим своим животом, в тяжелой шубе, что непонятно было, как к ней подступиться. Легкость, которую он каким-то странным образом почувствовал в ее неуклюжей походке, еще когда она шла по больничному коридору, теперь была словно упрятана под сотней оболочек. Она проглядывала только сквозь прозрачное лицо, эта легкость.

Катя тяжело опустилась на сиденье, втянула ноги в машину. Колька захлопнул за ней дверцу и сел за руль. Для него уже давно стало привычным каждое водительское движение: он начал водить машину в тот же год, когда пошел работать в школу легкой атлетики. Во-первых, школа была далеко от дома, и ездить общественным транспортом было неудобно, а во-вторых и даже в-главных, он ненавидел себя за все, у него не получалось. Водить машину у него не получалось из-за боли в позвоночнике. Но невозможно же было жить в постоянной ненависти к себе! И он заставлял себя водить машину, не обращая внимания на боль, и боль как-то незаметно прошла. Галинка сразу отдала машину ему, а себе купила «Шкоду», объяснив, что желает отечественному автопрому скорейшей погибели, а потому финансировать его из своего кармана больше не намерена. Теперь у нее был «Ниссан», а Колька, продав алую девическую «Ассоль», купил неброскую подержанную «девятку». Насчет отечественного автопрома он тоже не обольщался, но ни на что лучшее вырученных за «Ассоль» денег не хватило.

– Прямо к Покровским? – спросил он.

– Да, на улицу Покровку. Дом девятнадцать. Я покажу.

– Я и сам найду.

Она смотрела перед собой неподвижным взглядом. Странно было видеть такой взгляд таких глаз. Даже не верилось, что она только что смеялась его мгновенной выдумке про Конька-Горбунка. Лучше бы уж она была печальная – что-то очень светлое было в ее печали, – чем такая вот… неживая!

Всю дорогу до Покровских ворот Катя молчала. Колька тоже не мог сказать ни слова. Правда, и дорога была недлинная.

– Подъезд во дворе или с улицы? – спросил он, подъезжая к дому на Покровке.

– Во дворе.

Колька въехал в арку, остановился под деревом, котрое росло у подъезда. Он хотел было выйти, чтобы помочь Кате выбраться из машины, но, взглянув на ее лицо, увидел, что по нему струятся тоненькие дорожки слез.