Читать «Сбывшееся проклятье (Михаил Скопин-Шуйский, Россия)» онлайн - страница 15

Словом, в Москву Скопин-Шуйский вошел в блеске своего величия и скромности.

А Москва ликовала впервые за несколько лет унижения и лишений. Начались пиры. Царь Василий со слезами на глазах благодарил, величал, обнимал Скопина-Шуйского, называя его избавителем, освободителем, гордостью и красой русского воинства.

Немало почестей перепало и шведам. Царь Василий угощал их, дарил им лошадей, сосуды, ожерелья. Все москвичи наперебой приглашали их к себе в дома и старались выказать свои расположение и признательность.

Вдобавок пришло радостное известие о взятии Можайска, несколько месяцев находившегося под властью поляков. Правда, Можайск, можно сказать, сам свалился в руки русским, потому что воевода, поляк Михайло Вильчек, сдал город без боя и уехал в Москву, за что получил от Шуйского сто рублей.

Глядя в те дни на счастливое, благодушное лицо царя Василия, никто и заподозрить не мог, какая черная зависть и злоба терзают его денно и нощно.

Разумеется, он узнал о станице из Рязани, знал об отказе Скопина-Шуйского даже разговаривать с выборными, однако не поверил его скромности и чистоте намерений. Ну, князь Василий Иванович вообще никому не верил, даже себе, отсюда и проистекала его привычка клясться по поводу и без повода, когда надо и не надо. Второе: он, в отличие от Делагарди, многое знал о своем удалом родственнике, видел его всяким, в разных положениях, понимал, на что способен князь Михайла, когда речь идет о его выгодах, знал, что от него чего угодно можно ожидать: как самозабвенного служения, так и откровенного предательства. И если сейчас Скопин-Шуйский не подыскивается под своего государя, сие вовсе не означает, что он мысленно не примеряет на себе Мономахову шапку...

Василий Иванович давно уже ревновал к славе своего родственника, да еще его подзуживал брат Димитрий Иванович, завидующий доблести и удачливости Скопина-Шуйского как полководца. Димитрий беспрестанно ныл, что князь Михайла самовольно отдал шведскому королю Корелу с областью (как бы забывая, что без этого шведские войска не вошли бы в Россию, хотя были ей жизненно необходимы). Собственно, и не нужны были подзуживания царю Василию – Скопин-Шуйский и без них стал для него костью в горле. Торжественные встречи, беспрерывные знаки всеобщего расположения показывали, что народ с каждым днем все более хочет видеть царем именно Михайлу Васильевича Скопина-Шуйского. А восшествие его на престол могло быть только вслед за низвержением с оного государя Василия Ивановича.

Шуйский призвал к себе племянника и изъявил ему свои опасения. Князь Михайла принялся уверять, что ему и в голову не могло прийти ничего подобного, что он и не помышлял о государственном перевороте. Василий Иванович только головой качал, вспоминая, сколько раз он сам на полном голубом глазу уверял Бориса Годунова и царя Димитрия в своей безусловной преданности. И где они теперь, Годунов и Димитрий?