Читать «Последнее танго в Одессе (Вера Холодная)» онлайн - страница 20

После успеха картины «У камина» Харитонов немедленно начал снимать продолжение «Позабудь про камин, в нем погасли огни». Князь Пещерский, герой прежней картины, не смог забыть Лидию, и вот однажды встретил женщину, которая похожа на его погибшую возлюбленную как две капли воды. Это Мара Зет – цирковая акробатка. Пещерский увез ее в свой особняк, но Мара вскоре поняла, что в ее чертах он ищет другую. Она случайно нашла портрет Лидии – и убежала от Пещерского, потому что полюбила его и не хочет быть просто манекеном в его постели. Однако и Пещерский уже понял, что любит не Лидию, а Мару, и хочет вернуть ее. Он поспешил в цирк, чтобы рассказать ей о своей любви. Мара стояла под куполом цирка, увидела его с букетом в руках, все поняла, от радости оступилась, сорвалась вниз – и разбилась. Самый сокрушительный успех имел завершающий кадр фильмы: Мара лежит на песке, будто сломанная кукла, склонив к плечу кудрявую голову, ее обнимает рыдающий Пещерский, а юбочка красавицы задралась ровно настолько, чтобы увидеть прелестную ножку аж до стройного колена…

Что началось после этой картины! В синематографе «Ампир» в Харькове публика выбила двери и окна и разнесла зрительный зал, стремясь попасть на сеанс. Для усмирения публики, жаждавшей поклониться королеве экрана, пришлось вызвать конных драгун! А сколько народу по всей России, не видевшего фильмы, утешалось созерцанием открытки с финальным кадром…

Отныне влияние Веры Холодной на зрителя приобрело характер поистине массового гипноза. И, как под гипнозом, люди меняли во время просмотра ее кинокартин свою сущность, преображались. Примеры? Пожалуйста.

Мальчишка, случайно попавший на фильму «королевы экрана», приготовился скучать по Фантомасу и «Тайне черной руки», однако вот погас свет, пошла картина… на экране появились незабываемые глаза Веры Холодной… и с юным скептиком стало твориться что-то странное.

Ему не было смешно. Все в фильме трогало его циничную душу. Он уже с нетерпением ждал появления в кадре обворожительной женщины, так не похожей на других женщин, виденных им в жизни и пока что не возбуждавших в его душе и теле ничего, кроме снисходительного презрения или вожделения, уязвляющего его неокрепшее самолюбие. Но она… но Вера Холодная…

Мальчишка не запомнил ни названия, ни сюжета картины – запомнил только, что это была история страданий героини, которую ему стало бесконечно жалко. До того жалко, что он вскоре присоединился к презираемым женщинам, которые всхлипывали в зале то здесь, то там, и принялся рыдать чуть ли не в голос, а потом впал в странное, неизведанное им ранее состояние.

«Примерно к третьей части я сидел не шелохнувшись и вместе со всем залом неотрывно следил за судьбой этой удивительной женщины. Состояние зала было похоже на какой-то массовый гипноз, и я невольно дышал единым дыханием со всеми, а выходя после сеанса, так же, как другие, прятал зареванные глаза… Что со мной случилось там, в темноте зрительного зала? Откуда появилась неотвязная мысль об этой удивительной женщине, потребность защищать ее, ограждать от опасностей?.. Не героиню картины, а ее – Веру Холодную?..