Читать «Американские каникулы» онлайн - страница 206

— Я буду известным писателем. Но я еще не известный писатель, — твердо сказал я.

И они оставили меня в покое, поняв, что меня не исправишь. В основном, я так понимаю, им было неприятно мое молчаливое спокойствие. Я себе сидел на корточках, как китаец, накурившийся опиума, и старался размышлять о приятных вещах. Они же, прилепившись друг к другу, замерли на некоторое время в нише окна. Но так как беспокойство разрывало их изнутри, они вскочили и стали ругаться.

Около трех часов, в это время у «вольняшек» кончается ленч, или дэжэнэр, явился уже знакомый мне инспектор, увел Давидов и почти мгновенно возвратил. Давидов улыбалась.

— Мой приятель комиссар обедал с нашим комиссаром. Сейчас нам принесут сэндвичи и пиво. Зарегистрируют наши показания и показания бригады бандитов. Бандиты прибудут в четыре. Все утро они, оказывается, отсыпались… Комиссар должен надавить на них, чтобы они сняли обвинения против нас. Я видела свой «фольксваген». Он стоит во дворе. Нам всем очень повезло, вы знаете… В «фольксвагене» две пулевые дыры. Кстати говоря, в задней части автомобиля. Там, где сидел ты, Эдуард…

Давидов продолжала выдачу информации, я же подумал, что если я действительно выйду отсюда через несколько часов, то в ближайшие несколько лет с головы моей не упадет и волос. Мне можно будет преспокойненько расхаживать вблизи всяческих опасностей. Пролетевшие прошлой ночью мимо пули дали мне достаточно долгий и прочный иммунитет от посягательств мадам Судьбы на мою жизнь.

Усталая женщина русского происхождения, в глупой меховой шапке, призналась и мне, и комиссару, что она никогда не слышала о писателе Лимонове. Я скромно сказал, что в декабре вышел мой первый роман, но что она еще услышит обо мне. Комиссар подкатил к себе стол с грубой пишущей машиной и почему-то сам, двумя пальцами, стал выстукивать мои показания, переводимые женщиной в меховой шапке.

— Много ли вы выпили за обедом? — спросил он меня в самом начале.

Я сказал, что лично я, да, выпил много.

— А Эммануэль Давидов? — спросил комиссар.

— Сколько выпила Эммануэль Давидов, мсье комиссар, я не знаю. — сказал я. — Она не моя подружка, я за ней не следил.

Комиссар курил житан за житаном, женщина в меховой шапке курила длинные сигареты, и постепенно предметы в комнате сделались труднорассмотримыми. Я думал о том, что уже где-то видел и комнату, и крепкие руки комиссара с большей, чем это необходимо, силой ударяющие по клавишам. И дама в шапке, с присущим всем дамам этого типа ужасно приличным выражением лица и такими же приличными, старомодными, благонадежными манерами, была мне знакома. Комиссар гнул свою нехитрую линию, пытаясь на всякий случай (все равно ведь полицейское товарищество уже аннулировало наше нехитрое и обыденное преступление) отделить меня от Эммануэль Давидов и Эжена. Только профессиональной привычкой возможно было объяснить в данном случае его бесцельные замечания о том, что Давидов — безответственная, не думающая о своих пассажирах водительница.