Читать «NOTHING: Почти детективная история одного знаменитого художника» онлайн - страница 34

Нет, он не спорит, изысканность должна быть во внешнем облике. Встречают-то по одежке. Провожают по уму. Настоящий ум позволяет взять от жизни и от каждого, кто встречается на пути, все, практически ничего не отдавая взамен. Именно за такой ум провожают с уважением. Чем больше у тебя есть, тем больше уважают, и в добывании этого «всего» все средства хороши. Ох, как опасны такие женщины, как Марина, со своей порядочностью и устаревшими аристократичными догмами. С ее возможностями и связями легко могла бы сделать имя, быть владелицей журнала, да мало ли. А она работает на чужую славу, вечно кому-то помогает. Что это дает лично ей? Возможно, в малых дозах такое еще и можно вытерпеть, но нельзя позволять входить этому мироощущению в систему своей жизни, а тем более жизни Самсонова, столь поддающегося любому влиянию.

Святослав нащупал в кармане сережку. Надо же такое придумать. Удачу она мне принесет. Впрочем… Почему бы и нет? Даже интересно. Гладьев почувствовал, как внутри встрепенулся, дремавший, но жадный до интриги драматург. Если появляется такой интересный предмет, он должен сыграть поворотную роль. А ведь как будет интересно понаблюдать, чем все это закончится.

Прошло четыре дня, и Марина в лавине обрушившихся на нее дел – подготовка к аукциону, экспертиза большой частной коллекции – не сразу заметила, что Микис не появляется и не звонит почти неделю.

Добравшись домой после работы с презентации нового салона, на которой необходимо было побывать, она решила позвонить сама. Может, Самсонов заболел, и нужна помощь, а может, обиделся на что-то.

Микис сообщил, что у него абсолютно все в порядке и сегодня он зайдет к ней показать журналы, поместившие о нем публикации. Потом неожиданно поблагодарил за информацию, которую он от нее получает, за малоизвестные факты, наводящие его на долгие размышления. Совершенно не к месту вспомнил про Дали и Гала, заметил, что до сих пор не может опомниться, узнав, что ее власть над ним была приобретена при помощи сильнейших кавказских колдунов, привороживших великого художника.

Марина не очень поняла запоздалое беспокойство Микиса за бедного Дали. Впрочем, у него бывали такие неожиданные разговорные вставки, особенно если приснится необычный сон, как правило, становившийся для него вещим.

Пожалуй, все было как всегда, но почему-то у Марины возникло необъяснимо щемящее чувство неотвратимости потери. Странно. Откуда это?

Она все еще держала в руках телефонную трубку, когда позвонили в домофон.

Видимо, он уже направлялся к ней и разговаривал по пути от одного подъезда к другому.

Микис принес кучу глянцевых журналов. В каждом из них были его фотографии, интервью. Сообщил, что скоро улетает в Лондон, потом в Бейрут, потом на фестиваль в Ялту. Вдруг прервал самого себя и неожиданно спросил:

– Зачем ты это сделала? Ты же знаешь, как я суеверен.

– Что я сделала? – не поняла Марина.