Читать «Гинекологическая проза» онлайн - страница 143

Малышка все время спала, не просыпаясь даже на время кормлений – вливаний молоко трубочкой через нос. Совсем не плакала, иногда только во сне морщила страдальчески мордочку, тихонько всхлипывая.

Маша простаивала над кроваткой неотрывно, отходя только, когда приходили врачи или сестры, чтобы не мешать. Иногда она пыталась разговаривать с девочкой, и это было очень странное чувство – ребенок определенно не хотел ее слышать, он не хотел просыпаться, ему явно нравилось собственное состояние забытья. Маша была уверена в этом, хотя объяснить эту свою уверенность не могла, и только продолжала свои уговоры, рассказывая маленькой упрямице, что за кроваткой есть большой зеленый мир, там дует ветер, летают птицы и вообще хорошо.

У девочки еще не было имени – сперва Маша как-то не подумала об этом, потом было страшно сглазить, а потом уж и вовсе… Но теперь она поняла, что имя нужно срочно давать, имя – важная вещь, если угадать его правильно, может, дитя наконец откликнется ей из своего сонного небытия.

Вечером она, выступив из собственного небытия, предложила Саше обдумать этот вопрос. Тот был так удивлен самим фактом Машиного к нему обращения, что даже не понял поначалу сути разговора.

Маша не знала, как бедный Сашка прожил все эти дни. Она возвращалась – он ждал ее с горячим ужином, она молча ела и уходила к себе, утром он вставал раньше и кормил ее завтраком, она ела и уходила, а что делал он в промежутке? Она не задавалась этим вопросом. Задавшись же, задала его мужу вслух. Окружающий мир стал потихоньку проступать из-за стен колокола. Сашка рассказывал ей, она что-то отвечала и чувствовала, как с каждым словом подтаивает стена, отделяющая ее от всего, что не было Центром. Девочку решили назвать Аней, Анютой.

На следующий день она открыла глаза. Светло-карие, Сашкины. В ней вообще что-то явно изменилось к лучшему, это заметила и дежурный врач, которая тут же велела перестать кормить через зонд и начать бутылочное кормление.

Теперь у Машиного стояния над кроваткой появился новый смысл. Она стояла не просто так, она пыталась влить в младенца положенные сорок граммов молока из бутылочки. Младенец был не в восторге от нового способа получения пищи, поэтому процесс по первости занимал весь отведенный промежуток между кормлениями, и стоило Маше опорожнить наконец бутылочку, ее уже надо было наполнять вновь.

Но борьба – дело увлекательное, а главное – живое. Дело шло, количество выпитого молока увеличивалось, а время принятия пищи сокращалось.

В какой-то из дней Маша, придя, не увидела привычной капельницы, торчащей из детской макушки, да и датчиков вокруг явно поубавилось. Можно стало брать малышку на руки и обращаться с ней, невзирая на внутренний страх, почти как с нормальным ребенком. Все Машины соседки к этому времени уже повыписались, комната была полностью в Машином распоряжении, и она помногу «гуляла» от стенки к стенке, покачивая на руках спящую дочку.

Наконец как-то вечером к собирающейся домой Маше подошла завотделением. Маша привычно напряглась. Заведующая перечитала детскую карту, подошла и осмотрела ребенка, после чего сказала: