Читать «Из берлинского гетто в новый мир» онлайн - страница 209

Д-р Вернер Дорманн из Бернбурга писал мне:

«… Я пережил все, что вы описываете как учитель и воспитатель антифашистов и военнопленных.

… Как военнопленные мы должны быть бесконечно благодарны советским офицерам и всем, с кем нас свела жизнь,? рабочий на стройках и предприятиях. Я продолжу мою работу над этой темой. Вы дали мне заряд уверенности в моих силах».

Признаюсь: все эти письма доставили мне много счастливых часов. Это была несказанная радость. Так наглядно еще раз убедиться в том, что наша работа была не напрасной! И работа над этой книгой тоже.

Интересными, а иногда забавными были звонки читателей по телефону.

Однажды мне позвонила Грета Кейльзон, о которой упоминается в книжке. «Твою книжку я еще не одолела,? честно призвалась она.? Только принялась за главу „Лагерь“. Понимаешь? Ты описываешь меня добрым человеком. Я действительно добрая?»

«Тогда ты была доброй. Осталась ли ты, какою была? Об этом судить не могу. На старости лет люди меняются. Большей частью».

«Почему ты не описала нашу первомайскую историю?»? спросила она, явно разочарованная моим ответом.

«Какую ты имеешь в виду?»

«Это было, наверное, в 1944 году. Мы сидели в твоей комнате, беседовали с активистами, которых намечали на выполнение особого задания национального комитета „Свободная Германия“. Тут отворилась дверь, и, не постучав, вошли двое пленных, чем-то очень взволнованные. Они тут же выпалили, в чем дело: в цехе только что вывесили лозунги к Первому мая, а также благодарность рабочим за выпуск тракторов сверх плана. А вот их, пленных, даже не упомянули. Это несправедливо. В конце концов, их доля тоже была немалой. На меня это произвело такое впечатление, что помню до сих пор».

«Теперь припоминаю и я. Да, я еще успокоила их: они ведь тоже рабочие, значит, и их имели в виду. А если говорить о справедливости, то благодарить их еще рановато после таких разрушений, в которых их доля тоже была немалой».

«А что было дальше? Как прошел Первомай?»? спросила Грета.

«Я ведь сразу уехала».

«Мы устроили торжественное собрание. Командир роты Ичик, который уже считал себя по меньшей мере заместителем директора, объявил благодарности и распределил табачные премии, выделенные заводом».

Все это встало снова перед моими глазами. Я вспоминаю, как сидела в президиуме, вглядываясь в довольные лица пленных и думая: «Какие глубокие перемены в них произошли! Теперь им уже важно получить признание советских людей». Взволнованная воспоминаниями, я спросила Грету Кейльзон: «А что еще запало тебе в память?»

«Пленные, которые вязали».

«А что было с этими?»

«Они чуть не сбили меня с толку. Я начала выступление в вдруг вижу: в зале сидят мужчины, которые вяжут. Быстро-быстро, не глядя на спицы. Мне показалось это бесконечно смешым!»

«А мне нет. Это было хорошее дело! Они превращали дырявые свитеры в шарфы, в носки. А мы штопали им дыры в их головах. Эти вязавшие мужчины слушали нас очень внимательно. У них было много терпения».