Читать «Осада Азова» онлайн - страница 40
Григорий Ильич Мирошниченко
Степан, задумавшись, подсел поближе, попросил:
– Дедусь, ты бы мне еще поведал о том житье. Глядишь, все впрок и пошло бы!
– Дитя малое, познаешь все, время терпит. Бесчинств на Руси много.
Рассказ деда словно перенес пылкого Степана в другое царство, за тридевять земель. Ему не верилось, что все это возможно.
– Сказывай, дедусь, сказывай…
Дон тихо плескался, грелся на солнце, плавно входил в берега Азовского моря. Солнышко припекало щедро, и над степью едва заметно поднимался знойный туман, розовел далекий донской горизонт. Черкашенин пристально глядел вдаль.
– А Москва, – заговорил опять он, – сильный, преславный, каменный град. Течет там река Москва. Из каменна града Москвы взлетают под синие небеса купола церквей златоглавых, и гремят они своими златыми колоколами по всем окрестностям переливчатыми звонами. И нет более нигде такого града. Все крученое, золоченое, искусное сотворено крестьянскими руками, крестьянскими топорами, крестьянскими умами, выдумщиками. А делалось все по русскому обычаю, по русской смекалке. Побываешь в Москве – познаешь силу русскую, могутную, не в пример другим славную. Силы-то у нас столько есть, Степанушка, что в чистом поле травы. Жги ее, рви с корнем ее, коси косой – падает, а оглянешься – опять буйно растет, молодеет, зеленеет, густеет. Вот, Степанушка, какова Русь наша. Ее копытами топтали татары, под корень валили строения всякие и людей вели в полон во все стороны, а она, Русь, не токмо Москва, вся каменная! Стоит и стоять будет до скончания веков! Так!
Беседа их затянулась до сумерек, а Степан и не замечал времени.
– Москва, стольный град, Степанушка, – третий Рим, четвертому не бывать! Ты слыхивал о великом Риме?
– Не слыхивал.
– Ну и дурь голова. Пора бы знать. – Черкашенин погладил старой, шершавой ладонью голову Степана. – Рим-то хорош, а Москва лучше. Она яко великое солнце на великой нашей русской земле. Красуется Москва церквами деревянными и каменными, людьми терпеливыми и гордыми, незыблема стенами и умами. Места Руси обширные, привольные, преизобильные во всем. На Руси у нас всякого угодья много, и не можно обрести его в других странах. И красотою, и крепостью, и богатствами человеческими наша великая Русь никому не уступит. Бывал я в Чудовом монастыре. Вот где богатство! Золото! Серебро! Иконы дивные! Ризы на попах – глаза разбегаются! И в Москве богатств много, но и нищих множество, калек, больных… Иные бродят по Москве как тени загробные, валяются в ямах прямо на улицах. Неимущим негде свою голову приклонить. Так и скитаются… Юродивых, куда ни пойдешь, найдешь. Бездомные помирают с голоду, замерзают в переулках, а то и прямо на Красной площади. Но зато бояре живут, процветают, богатеют, людей черных морят с голоду, грабят, где можно, изнуряют тяжкими работами. Сами они в тюрьму попадут – живут здорово. В монастырь попадут, опалой сосланные, – живут, блаженствуют. Вот разве голова у которого боярина слетит на плахе, тогда считается – был-де такой боярин в ответе перед царем…