Читать «Азов» онлайн - страница 34
Григорий Ильич Мирошниченко
Печальный взгляд. Лицо худое, желтое…
Отбив низкие поклоны, сели бояре.
Думный дьяк Иван Грамотин поведал царю о донских казаках, которые-де, великий царь-государь, никому не сказывают, с какими вестями важными пришли к Москве. И сказывают те казаки, что, окромя царя-государя, того никому не поведают. А бояре-де, царь-государь великий, на Москве всё опасаются, как бы те вольные донские казаки ненароком войны не накликали Московскому государству с турецким султаном…
Царь поглядел на атамана пристально, приказал подойти к нему поближе. Старой подошел к царю, отвесил земной поклон. А когда выпрямился, то только тогда заметил телохранителей царя: по обеим сторонам престола царского стояли, словно каменные, четыре рынды в белых одеяниях, поверх шапок крест-накрест висели золотые цепочки. Рынды держали на плечах серебряные топорики со сверкающими полумесяцами.
Левка Карпов стоял на коленях и разглядывал ангелов, витающих на голубой лазури потолка, глядел на беса, загнанного в угол свода. Афонька Борода пялил острые глаза свои то на бояр, сидевших на лавках вдоль стен, то на золотистую дорогую роспись, с которой смотрели лики святых, обновленные Паисеиным. Казакам царская палата казалась раем небесным.
– Какие вести, атаман Старой, доставил? – медленно спросил царь.
Старой глянул на бояр, смолчал.
Царь голос свой возвысил:
– Мы по совету всей земли сидим на троне, а мыслим заодно с боярами. И ты то знаешь. Ну, поведай, атаман!
Бояре пристально и зло уставились на атамана.
– Не можно, государь. Вели тебе, царь-государь, с глазу на глаз открыть то дело наше, – низко поклонился Старой в ноги царю и стал на колени.
– Встань, гордый атаман! Встань! Велю тебе отписку дать при всех боярах. Да ежели что в ней дурно сказано, гляди!..
«Великий государь бояр боится? – подумал атаман. – Не дело».
Перед ним мелькнула тень Ивана Грозного. Не такой царь глядел сейчас на него… Тот подпирал плечами небо, руками вселенную держал – так говорили. Бояре без шапок перед ним недвижимы стояли…
Наконец атаман, разодрав верх шапки своей, достал оттуда отписку и подал ее царю.
– Войско Донское пишет… – начал он, но царь прервал Старого:
– Живы ли, здоровы ли донские атаманы и казаки?
– Все живы и здоровы. Здоровья тебе желают атаманы и казаки, царь-государь! Родителям твоим здоровье на многие, многие лета!
Царь развернул послание, но читать не стал при всех собравшихся.
– А здорово ль доехали? – спросил он.
– Доехали, помилуй нас господь, не здорово: коней всех поморили, – ответил атаман.
– А не чинили ли вам беды какой в дороге воеводы?
– Чинили, царь, чинили, – ответил атаман. – Особо крепко в Валуйках…
– То ведомо мне, и я взыщу! Гонец Волконского вчера был, – ответил тихо царь.
Старой не сводил глаз с худого лица царя, тонких бровей, черных усов и клинышком отпущенной бородки. Выражение бледного, без кровинки, лица было приветливое, доброжелательное. Так казалось атаману.
Царь медленно поднялся с трона и вышел из палаты. Четыре рынды пошли за ним. Бояре, косясь на атамана, отвесили поклоны иконам в палате и тоже разошлись.
