Читать «Азов» онлайн - страница 227

– Поленову нет веры у царя. Он может оболгать любого. Спасая шкуру, такого наговорит, что сам диавол ужаснется!

– А не пожелает ли теперь турский посол молвить свое слово? – спросил Старой.

Фома Кантакузин, глядя куда-то в сторону, молвил:

– Ивана Поленова я не знал и никогда подле себя не видал.

– Врешь! – крикнул тогда Поленов, силясь поднять голову. – Врешь! Мне ныне один конец, не прошу пощады: весь грешен перед вами! А правду ведать вы должны. Коли солгу – жгите на костре! А коли не солгу вам, казаки, срубите голову: от сабли вашей мне помирать уж пора. Послушайте же, добрые молодцы, донские атаманы, казаки! Каюсь и принимаю смерть от вас как должную казнь за сотворенное…

– Послухайте, казаки! Послухайте, атаманы! – закричали на майдане и двинулись ближе к столу.

– Послухаем, – сказал, нахмуря брови, атаман. – Поставьте на ноги Поленова да развяжите.

Поленов рассказал, что он, затаив злобу против казаков, открыл Асану тайны: о войске, о замыслах против Азова, о складах пороха.

– А пригодилось ли – не знаю! Погреб поджег, а грамоты, которые писал Асан в Азов, в Тамань и в Керчь, составили при мне. Турчина да грека сопроводил в третью ночь к лодке, стоявшей у пристани. Сам оттолкнул ту лодку. Весь грех лежит на мне! А на «могиле» Татаринова тайно ж выкопал яму и вложил в нее деньги, которые дал мне Фома Кантакузин.

Федор Порошин метнулся от стола, а за ним Стенька с казачатами. Вернулись они с мешочком, наполненным турецкими и царскими монетами.

– Ну что, солгал? – с горькой улыбкой спросил По­ленов.

– Не солгал! – закричали казаки.

Фома побледнел, растерянно забегал глазами.

– Он лжет! – сказал посол. – И ложь его намеренна!

Вмешался Степан Чириков. Со страха поддержал посла:

– Солгал Поленов! То деньги, видно, давние. Мешок погнил!

Спросили тогда пойманных турка и грека. Они сказали:

– Поленов не солгал!

– Не рубите голову Поленову, – сказал атаман Татаринов. – Он искупил вину перед войском и богом.

Но войско возмущенно требовало:

– Рубите! Изменнику смерть!

И не дожидаясь приказа войскового атамана, вышли три казака и срубили голову бывшему есаулу Поленову. Так окончил наконец свою бесславную жизнь этот изменник и предатель.

Московский дворянин стал просить, чтобы его немедля, как царского посла, отпустили в Москву. Но Каторжный заявил:

– Теперь тебя не отпустим. Поздно просить ты стал. Досиживай до главного… А зачитай-ка, Григорий, грамоту Фомы.

Нечаев, заикаясь, читал:

– «…Посылаю грека с грамотами. Выведав умышленья казаков и расспрося о том яицкого есаула, помня, что донские воры вскоре полезут брать Азов. Заумыслили подкопы, готовят войско, сооружают стенобитные орудия. Казаки подбивают на то и мурз. Пороховую и свинцовую казну пожаловал московский царь в довольном количестве. Запасами хлеба казаки прокормятся все лето. Царскую казну доставил на Дон в бударах войсковой атаман Иван Каторжный… Немедля посылайте людей в Крым, в Тамань – ведите всех людей на выручку к Азову…»

– Писал ли такую грамоту, толмач Асан? – спросил Каторжный.

– Нет! Не писал.