Читать «Повесть без начала, сюжета и конца...» онлайн - страница 139

А она уже думала о другом: почему все-таки Сергей Вадимович за последние месяцы сделался неприлично красивым? Неужели она ошиблась, когда считала, что муж похорошел и помолодел от любви к ней? Но почему тогда язва у Сергея Вадимовича не зарубцовывалась, а, наоборот, обострялась? Ой люшеньки, Нинка Савицкая!

– Что поделывает Булгаков? – громко спросила Нина Александровна, чтобы действительно не молчать.– Я тебя спрашиваю, Сергей, что поделывает мистер Булгаков?

– О, с мистером Булгаковым что-то произошло! – торжественно объявил Сергей Вадимович.– Правда, он опять наколол меня на плевой ошибулечке, но с ним явно что-то происходит… Мне, видишь ли, пришлось произвести перестановку в катерных командах, и я, мягко говоря, снял с катера старшину Немцова – хулигана, но булгаковского пажа. Немцов, естественно, на меня жалобу в профсоюз, а я, понимаешь ли, профсоюз легонько зажал… И, можешь себе представить, Немцов на этом успокаивается, а мне добрые люди докладывают, что это Булгаков остановил Немцова… Слушай, а ты не знаешь, что случилось с мистером Булгаковым?

– Представления не имею.

Сергей Вадимович потешно заморгал, дрыгая ногами, докторским голосом произнес:

– Дорогие коллеги, я считаю своим долгом довести до сведения высокочтимого консилиума мое скромное мнение о том, что глубокоуважаемый пациент мистер Булгаков переживает климактерический период, видимо сыгравший некоторую роль в эволюции его психического стереотипа в направлении улучшения характера. Мою точку зрения подтверждают, глубокоуважаемые коллеги, такие факты. Первое: наш пациент уже более двух недель не посещал любовницу, второе…

Глаза Сергея Вадимовича, как у домработницы Вероники, сверкали по-опереточному, кожа на лице лоснилась и розовела, подбородок сделался нежным и молодым.

– Мистер Булгаков молодец! – ликовал больной, но красивый муж.– Такой молодец, что я его уже люблю и почитаю… Наверное, потому, что он испугался Ларина…

Нина Александровна сидела на уголочке дивана в прежней позе: опустив глаза, пригорюнившись, вздыхая, думая о том, что произойдет, если им удастся получить новый дом. Нина Александровна уже, кажется, понимала, вернее предчувствовала опасность, таящуюся в новом доме, хотя… Ну что может произойти? Что?

– Слушай, Нинка! – опять восторженно завопил Сергей Вадимович.– А ведь похоже на то, что Таежное переименуют в город. У, как это важно для меня, черт побери! Слушай, а ты-то как относишься к этому вопросу?

Нина Александровна разговоры о переименовании Таежного в город считала бредом, но вспомнила, что городской перспективой была чрезвычайно взволнована – вот уж неожиданность! – ее подруга Люция Стефановна Спыхальская, пришедшая три дня назад к Нине Александровне «на минуточку, дорогая Ни, всего на одну минуточку!». Однако уже по тому, как Люция Стефановна обивала снег с сапожек в сенях, как она то краснела пятнами, то бледнела, можно было заключить, что ее любовь к Мышице приближается к развязке. И все-таки, едва ступив на порог, Люция Стефановна состроила умиленное лицо, что портило ее.