Читать «Повесть без начала, сюжета и конца...» онлайн - страница 138

Нина Александровна присела на краешек дивана, пощипывая замерзшими пальцами ниточку на мохеровой кофточке, надолго задумалась… Муж снова лежал на животе, разглядывая прошлогодние моды… Цвет лица у него был обычный, глаза веселые, вид несерьезный, но уже было заметно, что он чуточку похудел. Ах ты мать честная!

– Надо лечиться, Сергей! – по-прежнему сердито сказала Нина Александровна.– Вот и Цукасов грозится тебя упечь в больницу… Надо немедленно ложиться!

Сказав это, она опустила глаза в пол и вздохнула точно так, как иногда вздыхала домработница Вероника,– тяжело, по-бабьи, и мысли приходили печальные, встревоженные, расхристанные, словно Нина Александровна явилась в класс в халате. Почему все-таки у Сергея Вадимовича обострилась язвенная болезнь? Отчего он, работающий так хорошо и увлеченно, лежит на диване с опоясывающими болями? И почему, наконец, у него обострилась язва как раз в тот момент, когда их любовь была такой полной (простите за пышное и банальное выражение!)? Что бы это все значило? Почему у Сергея Вадимовича язва сама не зарубцовывалась, как это произошло с ним в студенческие годы? Возраст ли в этом виноват или что-нибудь другое? А?!

– Надо немедленно ложиться в больницу, Сергей! – резким тоном повторила Нина Александровна и почувствовала боль в сердце: укололо остренько и вкрадчиво.

– А балансовая комиссия! А открытие навигации! А новый дом!– закричал Сергей Вадимович.– Ты не блажи-ка, Нинка! Не могу я ложиться в больницу… А вот ты мне скажи, какой расфуфырой надо быть, чтобы носить вот такое платье? В трамвай не влезешь, в автомобиль не сядешь… В этой «Работнице» сотруднички умом тронулись!

Нина Александровна не слушала Сергея Вадимовича. Согревшаяся, затишившаяся, грустная, она медленно-медленно думала о том, что язва – это так плохо, что ни Сергей Вадимович, ни она сама еще не могут представить размеры бедствия. Обострение язвы, рассуждала Нина Александровна, это то самое, чего она боялась, чего, признаться, ждала и из-за чего полусумасшедшая ходила недавно к Серафиме Иосифовне на исповедь. Язва – это, если хотите, может быть началом конца…

– Надо немедленно ложиться в больницу, Сергей! – кукушкой повторила Нина Александровна.– Надо ложиться!

Сергеи Вадимович точно ничего не слышал:

– И манекенщицы, скажу я тебе, пренекрасивые. Знаешь, как их называют мышиные жеребчики? Вешалками!…

Она чувствовала теперь постоянную тупую боль под сердцем, точно кто-то сдавил его шершавыми пальцами, хотя сердце у Нины Александровны было вполне здоровым: десять километров она пробегала легко за сорок восемь минут, бывая в городе, на пятый этаж безлифтного дома взлетала пушинкой; легкие в ее широкой груди были сильны, как кузнечные мехи, мускулы на руках и ногах – каменные, а вот сейчас сердце болело тупо и безнадежно.

– Нинка, не молчи! – взмолился Сергей Вадимович.– Используй речевой аппарат – это главное отличие человека от мира животных. Пардон! Я, кажется, мелю чепуху…